Саламандра 2. Новые горизонты. - Полевка

Ламиля заставили его отправиться в имение, чтобы решить эту проблему. После этого Сканд верхом на Шу каждый день объяснял Мальчику, что не стоит бросать «подарок», стоит его увидеть. Он заманивал ящера на стрельбище в казарму. Там было большое поле, куда можно было опуститься, не опасаясь запутаться в воздушных змеях. И, главное, Сканд сразу мог погладить его и похвалить сильного охотника.

Хорошо, что во время этого никто серьезно не пострадал, ну а то, что летающие рыбины снесли несколько крыш в домах аристократов, так вроде никто не жаловался. По крайней мере, в лицо. После сброса презента «счастливчики» приезжали с визитом в дом к Лексу. Привозили «ой, упало! Это, наверное, ваше?», а после этого оставались в гостях практически на весь день. Лекс только зубами скрипел, но выгнать людей после того, как им снесли, в лучшем случае, хозяйственные постройки во дворе, а в худшем – угол жилого дома, не мог. Совесть не позволяла. Сделать вид, что не услышал намеки о возмещении ущерба, совесть позволяла, а вот выставить из дома, нет. Приходилось развлекать целый день, кормить и выслушивать завуалированные просьбы о продвижении по службе родни или льготах в торговле. Визит заканчивался, как правило, общим ужином, когда Сканд приезжал со службы и после застолья выпроваживал гостей из собственного дома.

Причем на ужин готовили именно то, что «упало». И это не всегда была рыба. Попадались и большие морские черепахи, и морские змеи, похожие на угрей, а один раз даже небольшая особь лича. Не малька, но и не совсем взрослого. Там, правда, мяса было с собачкин хрен, да и то жилистое, как подметка, зато зубастая морда в половину роста была оснащена громадными зубами-кинжалами и на нее (морду) приезжали поглазеть и Кирель, и другие гости. Морду рыбины, кстати, вскоре выкупили местные медики, которые делали из этих зубов хирургические инструменты. Лекс даже задумался, может, оставить себе один клычок, ну так, на всякий случай, но потом махнул рукой. С таким добытчиком, скорее всего, личи еще будут, и не раз.

Зато с тех пор, как Сканд и Мальчик договорились о встречах в казармах, в столице опять стало тихо и спокойно. Жизнь в городе потекла по своим правилам, а к прилетающему ящеру вскоре все привыкли и только делали ставки, что именно притащит питомец наследника в этот раз. Естественно, вся добыча доставалась военным, зато в доме на какое-то время опять стало тихо. Сканд носился с подготовкой армии к походу, Лекс разрывался между учениками и «общественной жизнью», время от времени встречаясь с аристократами и тихо конфликтуя с гильдией математиков. Она здесь называлась гильдией счетчиков, хотя говорить там о математике было, по крайней мере, смешно. Кучка закостенелых старцев, которые считали на пальцах и даже абак у торговцев считали «дерзостью».

Кстати сказать, и торговцы, и приезжие купцы легко приняли арабские цифры и линейный счет. В их исполнении это выглядело, скорее, как портняжный метр, на котором были расписаны цифры. Лексу было достаточно показать на рынке, как удобно считать такие цифры в столбик (особенно когда цифр больше двух) и уже на следующий день весь рынок гордо считал угольками на струганных дощечках. Торговцы до этого пользовались абаком, и поэтому легко все поняли и приняли.

А потом дело дошло до вычитания и Лекс просто объяснил значение магического числа «ноль». Не только обозначение десятка, сотни и тысячи, но и знак пустоты. Пустой коробки, где нет остатка. Сами торговцы отсутствие товара обозначали пиктограммой «конец, окончание», эта пиктограмма имела несколько философский подтекст, и поэтому ноль как обозначение десятка прижился, а вот как пусто – нет. Ну, не может много и ничего записываться одинаково! Лекс вначале попытался доказывать свою правоту, а потом махнул рукой. Придет время или возникнет нужда, сами сделают, а пока научились складывать и вычитать в столбик, ну и молодцы!

А Мальчик тем временем рос и мужал, если так можно сказать про ящера. Крылья становились все больше, а «подарок родителю» все увесистей. Рыбаки быстро скумекали по поводу рыболовных пристрастий Мальчика, и теперь стоило им заметить, где именно спикировал ящер, сразу со всех сил мчались туда, чтобы успеть первыми закинуть сети. Как правило, там всегда находился косяк крупных рыб, и тут главное, чтобы сеть выдержала такой улов.

Кроме этого, Мальчик охотился на личей. Неизвестно, что он с ними не поделил, возможно, почуял в них сильных соперников или попытку отвоевать собственные охотничьи угодья, но Мальчик после того, как относил папочке еды, до конца дня высматривал стада личей. Они паслись, следуя за крупной рыбой, Мальчик высматривал одинокого детеныша, выхватывал его из воды и утаскивал на мелководье. А поскольку их крупные и зубастые морды не подразумевали ползанья, то после долгих трепыханий рыбка сдыхала, а Мальчик контролировал этот процесс, свесив голову вниз, сидя в своем гнезде. Вернее сказать, в норе, поскольку он не забывал каждый день продолжать подкоп, благо, что не в сторону хозяйского дома. Тара, опасаясь за обрушение норы, велела рабам разобрать хозяйственные постройки и даже перенести кузню. Благо, что ей никто не пользовался, и после отъезда четверки кузнецов больше никто не тревожил покой госпожи Тары мерзким перестуком.

А само мелководье появилось благодаря стараниям Мальчика. Он энергично выбрасывал грунт в море, его размывали волны, и в итоге под имением появилась приличных размеров мель, на которую он и притаскивал своих недругов – личей. Тем не менее, мелководье не мешало мелким рыбам и прочим морским гадам поедать туши страшных хищников, и вскоре от них оставались только обглоданные начисто кости. А вот за костями личей и, главное, за их зубами появились свои охотники – люди. Они дожидались, когда Мальчик понесет трофей в столицу, а сами с удовольствием выхватывали из воды обглоданные кости и челюсти, чтобы потом перепродать их торговцам или лекарям. Хотя к концу года цены на подобное упали, но запасливые хомяки тащили все на склады, из расчета, что позже острым как бритвы зубам найдется другое применение и цены на подобное опять подскочат. Мальчик каждый раз с удивлением замечал, что от драгоценной туши недруга и доказательства его «охотничьей удали» опять ничего не осталось, и он в очередной раз отправлялся на добычу трофея. Чтобы с высоты своего жилища наблюдать, подобно аристократу с балкона Колизея, как сражается за собственную жизнь другой хищник.

Когда начался очередной сезон штормов, Сканд даже не помышлял, чтобы забрать Мальчика, вместо этого на предполагаемое