Versipellis - Мирослава Миронова

Глава 3. Допрос

Когда я очнулся, моя кожа была липкой и измазанной в пыли, суставы болели, а кровавая струйка засохла на пути от виска к подбородку. Я спал прямо на плитке и, судя по паутине трещин, приложился об неё ночью. Голова, лёгкая, словно набитая ватой, отказывалась анализировать происходящее, а тело, наоборот, стало невероятно тяжелым. Я кое-как поднялся и рухнул на койку. В глазах плясали черные точки. Я не знал, сколько прошло времени с того момента, когда дверь с протяжным скрипом открылась.

— Подозреваемый Алекс, четвертая ступень по программе адаптации, после приема пищи за вами придут, — прогремел голос прямо над ухом. — Это допрос. Ведите себя благоразумно.

Человек снял с моей шеи контрольный амулет. На тумбу у изголовья кровати опустилась железная миска. Я нехотя открыл глаза и смог поднять свое тело. Тошнота и головокружение преследовали меня, но, посмотрев на кашу с гранулами из капсулы, я даже ощутил какое-то подобие аппетита. "Мыши полевые — четыре штуки — адреналин 1 из 5" — не лучший завтрак в моей жизни, впрочем, как и прошедшая ночь — всё соответствует.

Надзиратель вернулся не один, а с конвоем из двух оборотней и двух людей. Меня, словно безумного маньяка-рецидивиста, вели по коридорам сгорбившись, с поднятыми за спиной руками. Эта допросная комната разительно отличалась от предыдущей: размерами, приглушённым светом, и стулом с множеством ремней. Увидев в дальнем углу комнаты сейф и того самого мага, что закреплял на мне амулет, я понял — меня будут пытать.

В социальной квартире, несколькими часами спустя…

Арес проснулся полным сил, хотя прикрыл глаза всего на часок. Это полнолуние дало ему не только прилив энергии, но и план, который мог изменить всю его жизнь. И, непременно, к лучшему. В спортивной сумке уже лежала туристическая карта города, исполосованная стрелками и кружками, медикаменты, толстый блокнот с адресами и номерами и, самое важное — россыпь мелких незаряженных камней, которые он, забавы ради, собирал во время полевых учений ещё на третьей ступени адаптации. Когда в интернат пришли представители структур и стали выбирать молодых волков под патронаж, он и не рассчитывал попасть в их ряды. Видимо, сыграла свою роль природная сила, что есть у каждого альфы, и даже не физическая, а внутренняя. Следующие два года своей жизни он просыпался в общежитии для оборотней-силовиков, учил внутренние акты по ночам и падал без сил на изнуряющих тренировках. В органы исполнения наказаний его взяли сразу — досье было отличное. Отец всегда говорил ему жить по правилам, чтобы чего-то добиться. Хотя Брут пока и не был старейшиной, его советы неизменно помогали Аресу и он вверял каждому его слову. В сумку упала пластиковая банка с капсулами, сверху полетела удобная одежда и обувь. Открыв бумажник, Арес ещё раз вгляделся в глаза Виктории, смотревшие на него с фотографии. Выходя из квартиры, он чуть было не забыл своё прикрытие — увесистую коробку, что стояла у входной двери уже больше месяца.

Следственный изолятор был привычно тих. Лишь мужики на вышках, со скуки, рассказывали по рации анекдоты. Дежурный пропустил его без каких-либо подозрений. В любой другой день, приди он без пяти минут восемь, его бы сожрали заживо, лишили всех возможных поощрений и припугнули бы проверкой информации с амулетов в квартире. Но сегодня был выходной. Расписавшись в журнале, как ни в чем не бывало, Арес пошел мимо режимного корпуса в досуговый центр, где оборотни за идеальное поведение и мысли, которые считывались с минералов в камерах, могли провести лучшие часы своего многолетнего заключения. Арес выставял из коробки на пол стопки книг, полученные из благотворительного центра по указке руководства: "А то увидят, сволочи, что мы их бесценную доброту не принимаем, и накатают свои постики в социальных сетях и придут под окна орать с рисульками на ватманах — цирк нам не нужен". Дома они успели запылиться, но кому какая разница? Спортивная сумка была аккуратно скрыта от лишних глаз собранием сочинений какого-то стихоплета предыдущего века. Отношения государства, периодами так показно радеющего за жизни оборотней, и одной единственной организации, действительно выступавшей в их поддержку, всегда были крайне натянуты. Последние выискивали в эфирах каждое неосторожное слово от лиц государства, рейдами ходили в пункты продовольственной помощи, где пересчитывали невыданные продуктовые карточки, говорят, даже устраивали хештег-акции в интернете, что бы это не значило. И, нет, конечно, нельзя было сказать, что их действия были уж совсем бессмысленными, но борьба со следствием, а не причинам, была изначально обречена на провал. Можно бесконечно вылизывать кровоточащие раны на лапах щенков, но пока в выводке есть неконтролируемый агрессор, они так и будут скулить и хромать.

— Оперуполномоченный Арес, — не спрашивая, не приветствуя, а констатируя факт, холодным голосом произнес начальник отдела за его спиной. — Литературу сортируете?

— Так точно.

Он хмыкнул, подошёл и взял наугад книгу, небрежно пролистнул первые страницы.

— И что, вашему роду интересно чтение?

— Так точно, — скривился альфа. Он сел на корточки, в попытке прикрыть собой сумку. — Арестанты предпочитают активный досуг, но и читают тоже иногда любят.

Человек медленно обошел стопки, наклонился к оборотню. Так, что теперь он мог видеть всё и, возможно, даже испарину, проступившую на лбу подчиненного. Арес, вставляя очередной томик в алфавитном порядке, судорожно вспоминал, что положил сверху. Одежду? Минералы? Карту? Ведь ничто не мешало старшему по званию, главе всего изолятора, без какой-либо цели, а может из простой человеческой неприязни, заставить его показать все вещи и даже, если захочет это созерцать, то и раздеться догола и встать непристойную позу. Рука предательски дрогнула, повалив стопку с цветастым изданием детективов.

— Ну, и чудненько, — хлопнул в ладоши начальник отдела. — Как разберётесь с этим, загляните в бухгалтерию. Там расчет пришел, пока вы, — он запнулся. — Были вне города.

Человек ушел. Арес протер рукавом лоб, быстро распихал оставшиеся книги по полкам и, незначительно изменив свой план, отправился за конвертом с зарплатой — деньги сегодня лишними не будут.

Ранее в допросной комнате…

Конвоиры закрепили на мне с десяток ремней, тянущей болью отозвавшихся по рукам и ногам. На шее застегнулся новый ошейник — с изумрудом, единственным в мире минералом, способным проецировать настрой и, при определенных условиях, даже мысли носителя. Один из оборотней, затягивая мою щиколотку на ножке металлического стула, поднял на меня, полный тоски взгляд: "Прости, брат". Я лишь вяло улыбнулся, понимая, что