Versipellis - Мирослава Миронова

Ознакомительный фрагментощутил, как лопаются на коже волдыри, как стекает под робой кровь, как жар проникает всё глубже, поражая каждую связку, нерв и мышцу. Аметист продолжал меня звать к себе и я, вопреки всякому здравому смыслу, больше всего на свете хотел к прикоснуться к нему, хотел ощутить его острые грани и умереть в тот же миг. Он сиял и отблескивал фиолетовыми бликами в серебре, мороком возвращая меня в те забытые времена, когда такой же камень мама оставляла в логове, чтобы мы с отцом не заплутали в, знакомом до каждой травинки, лесу. Я словно плыл в глубины своего сознания, не осознавая больше реального мира. Всё вокруг заволокло лиловой дикой и я ощутил, как моя голова безвольно падает на грудь.

— Итак, давайте ещё разок. На записи вы? — послышался, будто сквозь толщу воды, голос.

— Д-да… — вырвался хрип из моего горла.

— Вы совершили те действия, что показаны на видео?

— Д… н-нет. Всё было не так, — неуверенно, едва-ли выдавливая из себя слова не своим голосом, ответил я.

Мысли и образы путались, мешались в единый поток. А сквозь него, с каждым стуком сердца, прорывалась боль. Неосознаваемая, но всеобъемлющая. Острая, заставляющая скрючиваться пополам и кричать, что есть силы, но обволакивающая, растворяющая в себе. А точно ли это был я? Почему я пришел в то место? Я нарушил правила и прошел дальше положенного в лес… Мои волчата и дети сейчас без учителя? Я так устал… И мама просила заехать к ней на выходных. Тот мужчина, он мучал оборотней? Или он играл со своими детьми? Черные и фиолетовые точки расползались перед глазами, дробили картинку. Я видел всё вокруг, но одновременно не видел ничего — образы не доходили до мозга, стиснутого корнями лилового цветка. А мое безвольное тело тянулось к кристаллу, что плыл из стороны в сторону.

— Шеф, гляньте, — сказал второй голос.

Это же был маг, а может и не маг он вовсе? Почему я здесь нахожусь? Зачем им шар?

— Да, хорошо-хорошо. Думаю, ещё разок и можно ставить чайник, заполнять бумаги.

Человек в черной форме пятном обернулся ко мне. Камень тоже. Вторая вспышка ослепила меня, вызвала дрожь и судороги по всему телу. А потом накатила новая волна боли. Она поглотила ключицу и шею, растеклась по рукам и груди, выплеснулась в череп чудовищной силы импульсом. Она резала изнутри, прожигала сосуды, испепелила каждую клетку моего тела, будто оно начало отвергать само себя. Кровь просачивалась под кожу и изливалась пульсирующими алыми пятнами, продолжая разносить боль всё дальше и дальше, парализуя, убивая. Я ощутил, что парю. Моё тело вмиг стало столь лёгким, невесомым, что, казалось, я могу улететь из этой злачной комнаты, из этого изолятора, из города куда-нибудь в вечнозеленые леса. И лететь, лететь над ними… Над лиловыми облаками, над тумной пеленой прошлого и будущего, вне времени, вне пространства…

— Вот, чёрт! Чего стоишь?! Давай, помогай, наводчик ты недоделанный!

В режимном корпусе…

Арес, стараясь особо не выделяться из числа сослуживцев, медленно прохаживался в зоне одиночных камер. Сумка болталась на плече, а кулак сжимал несколько разноцветных кристаллов. "Они пустые, но, не будь он совсем дураком, поймет, как от доступных амулетов силу перекачать" — размышлял оборотень. Сам он этим искусством не владел, не его профиль: на третьей ступени использованию магии на службе посвятили всего несколько занятий и то, без углубления в тему. А вот те, кого отобрали на общеобразовательное обучение, по мнению альфы, должны были в этом понимать больше. Однообразные тусклые коридоры, освещенные белым светом периодически мигающих ламп, вели его прямиком к самой важной части плана. Если Луна будет благосклонна и всё получится, то Арес передаст Алексу минералы, а тот придумает, как с их помощью снять ограничивающие минералы с решетки на окне и выбраться. Там его уже будет ждать подмога в виде альфы, они вместе проберутся за территорию через досуговый корпус — слабое место в охране границ изолятора и… свобода. А дальше уж стая подсобит: если отец пообещал обеспечить им прикрытие, то оно будет — Арес не сомневался в этом ни на секунду. И тогда, не успеет пройти и двух суток, как они смогут направиться из одной тюрьмы в другую. Туда, где, вероятнее всего, была Виктория. Погрузившись в размышления, оборотень чуть было не пропустил нужную камеру. Но, когда не обнаружил там заключённого, все его мысли будто испарились.

Оборотень силовик, резко развернувшись, быстрым шагом направился назад, ощутив непривычное покалывание в боку. Он сунул камни в карман брюк, его дыхание сбились, а ладони намокли. Человеческое тело начало коробить: глаза то становились желтыми, то вновь приобретали нормальный цвет, а серые жёсткие волоски, упирались в ткань футболки и врастали обратно. Нестерпимо захотелось пить. Вылетев из-за очередного поворота, он чуть было не сбил с ног мага, который, кряхтя, нес что-то явно тяжёлое.

— О, служивый. Давай, работай, — послышался голос и потом альфа увидел и его владельца, агента федеральной службы контроля.

Люди тащили носилки, на которых лежал мужчина лет тридцати с ужасными ожогами. Роба заключённого на нем была изорвана и свисала лоскутами, а кристалл лунного камня, до этого закреплённый на ошейнике, был вложен в нагрудный карман, отдавая остатки своего заряда с тусклым свечением, за счёт чего раненый оставался в человеческом воплощении. Арес всё моментально понял. Сомнениям просто не было места — лишь одного оборотня сейчас могли допрашивать в ТОЙ комнате. Он подхватил ручки с одной стороны, навстречу уже бежал конвоир, тоже оборотень. Вместе они понесли было мужчину в сторону камер, но маг, переводя дыхание, гаркнул:

— Совсем уже блохи мозг пожрали? В медсанчасть его!

Альфа, как мог, подгонял своего напарника. Алекса безвольно мотыляло в носилках, глаза его были закрыты, но пальцы подрагивали — он был жив. Но в его теле все ещё продолжал свое разрушительное действие магический жар с характерным запахом горелой плоти. Арес, борясь с, берущим вверх, адреналином, к своему стыду отметил, как давно он не ел настоящего мяса, пускай и жаренного. Волк постарался выкинуть эти отвратительные мысли из головы, но на их место неизменно приходило осознание того, что он, мало того, что не сможет осуществить задуманное, помочь собрату-оборотню, так ещё и сам ужасно подставляется, разгуливая с сумкой, полной косвенных доказательств, перед агентом. Тот, тем временем, шел позади и что-то нервно выкрикивал им вслед, но резко оборвал сам себя, остановился.

— Уважаемый, а давайте отойдем. Собачки сами друг другу раны залижут, — зазвучал тяжёлый надменный голос.

Арес оборачиваться

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---