Последняя Осень: Возвращение - Сергей Савельев

- Мугу – проворчал Хелдор, пытаясь устроиться на ночлег и не желая продолжать разговор.

Амальфи больше к нему не приближался, словно потеряв интерес — все вертелся вокруг Альды. Та особого внимания на него не обращала, погруженная в свои мысли. Странный был этот увалень. Его привлекала сама Альда, или то что она была дочерью правителя? Или он вообще это говорил только для того, чтобы пытаться его разозлить?

Все-таки, ему удалось Альду развеселить — та звонко рассмеялась какой-то его шутке. Удивительно, но сам он ощутил укол ревности — совсем непонятно, почему. Ведь, казалось, что Альда стала ему совершенно безразличной.

Его клетку охраняли два неразговорчивых воина — один из них дремал на овечьей шкуре, использовав шлем и подшлемник в качестве подушки, а второй что-то мастерил, повернувшись к Хелдору спиной. Стало интересно узнать, чем он занят, и Хелдор как можно более бесшумно подался вперед, пытаясь заглянуть через плечо— а, всего то чинит сапог, который в дороге стал неожиданно просить каши. Скука. Хелдор решил было отвернуться и поспать, но тут он услышал сдавленную ругань и лязг железа....

Жаль, это всего лишь незадачливый солдат сломал шило и бросил его за спину.... Но... Обо что оно звякнуло? Вот так повезло, часовой забросил обломанное шило прямо к нему в клеть, и даже об этом не подозревал! Обломок был меньше пальца длиной, однако сама рукоятка довольно хорошо ложилась в руку — может пригодиться. Стараясь особо не ворочаться, Хелдор припрятал ценную находку за голенище сапога.

После этого раздался взрыв женского смеха у другого костра — поодаль. Отблески костра обрисовали ему фигурку Альды а рядом сидел Амальфи, который рассказывал ей о чем то вкрадчивым голосом. Этот откормленный самец свое дело знал – легко мог присесть на уши какой-нибудь дурочке. Может статься так, что он свое обещание сдержит.

Он смотрел не на парочку, а будто сквозь них, предаваясь воспоминаниям. Возможно, зря он так решительно порвал с Альдой – будь они в других отношениях, Альда нашла бы способ сказать ему об этой угрозе, а не помогла бы устроить западню... И он бы, по крайней мере, не трясся бы по наполовину заброшенной мощеной дороге. Удивительно, что именно сейчас пришло это странное, запоздалое раскаяние. Хозяин ли он своих мыслей, или кто-то угодливо их подбрасывает?

Альде стало зябко, и Амальфи, улучив момент, пригласил ее жестом в свой шатер. Неожиданно для Хелдора, девушка весьма охотно согласилась. «Ладно, там просто потеплее... Безобидный поиск тепла... Не более того» - успокаивал себя Хелдор этими странными, немного сумбурными мыслями, пытаясь найти ее поведению оправдание, сам не понимая, с чего вдруг его это стало волновать.

Когда Альда зашла внутрь, Амальфи остался у входа, отведя полог в сторону. В этот момент он повернулся к Хелдору. Он мог видеть лишь его силуэт, но явственно ощущал его мерзкую, наглую ухмылку, даже в ночи. Убедившись, что Альда не смотрит на него, он, специально для пленника, парой неприличных жестов разыграл пантомиму, сообщая тому, что, по его мнению, ждет сегодня Альду.

Командир пикинеров резко вскочил на ноги, ударился колодками о прутья, на что охранники его лишь вяло окликнули. Амальфи же, увидев, что его выходка возымела действие, задернул за собой полог. Хелдор медленно осел на кучу соломы в углу, занемевшие руки бессильно отпустили прутья. Вспышка гнева и ревности неожиданно прошла, словно что-то в нем вновь оборвалось.

Наставник находился в одном из своих мест, предназначенных для уединения и размышлений. Он стоял посреди огромного, уходящего за горизонт, пшеничного поля. Хорошее место, укромное. Без приглашения сюда прийти не удавалось никому. Никому — кроме Сержа. Странным было то, что магии тогда он был не обучен, но... ища ответы на свои вопросы ему, помнится, удалось, уцепиться за ослабевающий магический каркас, который волей судеб оказался поблизости и... Вот здесь они, собственно, впервые и встретились.

Серж, в отличие от Халдыка и прочих, мог приходить сюда словно к себе домой - это место притягивало его к себе, и его присутствие, порой, давало о себе знать. Помнится, он понял, что кто-то вторгся в его обитель, когда увидел примятые колосья, идущие от опушки... Что он увидел здесь, для него секретом не было.

Наставник грустно усмехнулся. Габриелла. Да, Серж в этом мирке смог воспользоваться даром предвидения и созидания и.… увидеть свою будущую пассию.

- Да, принц эльфов — подумал Наставник, глядя на примятые колосья, которым разогнуться было не суждено — каждый оставляет здесь свой след навсегда. - какой же ты был дурак, подумать только. Сейчас, наверное, вы бы путешествовали вместе.

Однако более странным местом, порожденным сознанием молодого эльфа, была разрушенная, оплавленная магическим огнем крепость, вокруг которой земля была устлана костями. Его внутренние страхи, которых он не являл никому, проявились здесь. И они были так сильны, что, на самом деле, это было первое, что породило здесь его взволнованное подсознание.

Подумав еще немного о том, что именно эльфийский принц мог оказаться его правой рукой и помогать ему во всем, имея огромный магический потенциал… Но с ростом способностей эльфийского принца росли его эгоизм, заносчивость и высокомерие. Надеяться стоило на Хелдора. А с ним будет тяжелее… Наставник огляделся, нет ли здесь приметной фигуры в белоснежных доспехах, но нет, Серж давно не приходил сюда.

Когда крепкий средних лет мужчина вновь, посмотрел перед собой, он увидел так вовремя появившийся перед ним каменный постамент. Как удобно — а ведь мгновение назад его здесь абсолютно точно не было. Недолго думая, он аккуратно высыпал на него отзывающиеся хрустальным звоном осколки. Что же, начнем.

Он нашел в этой кучке два небольших осколка, которые идеально подходили друг к другу краями. Он соединил их, и вот они с мелодичным звоном слились воедино. Работа спорилось, осколки, радостно позвякивая, становились единым целым с уже намечающейся сферой. Работа спорилась, и как только все будет готово…

- Вот, уже почти... Но... как же так?

В последний момент по незавершенной сфере пробежала паутинка трещин, и все конструкция, до того момента казавшаяся единой, рухнула с жалобным звяканьем.