Хозяин теней. 3 - Екатерина Насута

душе. Стало быть, грабить? Вот так вот… меня прямо наизнанку выворачивало от одной мысли о том, что этакая пакость проберется в мой дом и начнёт не то, что выносить из него вещи, просто трогать их.

— Убей, — я принял решение сразу.

Вряд ли это человек знает ещё хоть что-то. Понятия не имею, как он оказался здесь, но он туп и явно лишний.

Призрак радостно ухнул.

— Савка… выжил-таки сукин сын, — при моём приближении куча зашевелилась. — А я уж почти и поверил, что всё.

Яма оказалась куда глубже, чем я думал. Она как-то хитро заворачивалась, образуя отнорок, прикрытый с одной стороны корнями, что ещё уходили в землю, а с другой — этой вот землёй. В этой черноте было сложно разглядеть хоть что-то.

— Не поверишь, сам… ты как?

— Дерьмово, — честно ответил Еремей.

— Их двое? — уточнил я, хотя тени и без того ответили.

— Было пятеро.

— А…

— Двоих сразу… по дури попался. Что там… ладно… тут уходить надо. Военных много.

— И Сургат.

— И Сургат.

— Что было?

Я оттащил покойничка подальше. А ведь пригодится. Конечно, не Громов, но сомневаюсь, что тёрн настолько привередлив. Подкормить его стоит. Глядишь, оживёт чуть, тогда и с проходом дело решится, а то и вправду ведь узкий очень.

— Да чтоб я понял, — от Еремея разило кровью и потом. Не буду врать, что я благоухал, но тут уж крепко так. Он лежал, стянутый по рукам и ногам веревками, пилить которые пришлось довольно долго. И главное, связали давно, руки вон успели опухнуть.

И на ощупь ледяные, одутловатые.

— Мы вышли к воротам. Варфоломей приказал на территорию не пускать. Мол, дружба дружбой, но лучше потом покаяться, чем… людей мало.

Это я понимал.

Пока к Громовым не лезли, вроде как и хватало.

Еремей пытался шевелить руками. Раздутые запястья не поддавались. Да и ноги, похоже, его не больно-то слушались.

— Я… ослушался. Не знаю, почему… как-то оно вот прям по нервам резануло. И побежал… ребята со мной. Собирался в лес вывести, чтоб там… и кого-нибудь в город. К Анчуткову. За помощью. Не успели. Помню что две машины вползают. Неспешно так. Остановились. Стоят. Ждут. Я подумал, что ошибся. Случается ведь. В голову там напекло или ещё чего. Послал Витьку глянуть. Он самый толковый. Чтоб просто глянул, что да как. А он подошёл. Наклонился, чтоб разглядеть водителя… оттуда же как полыхнёт. И не огонь, другое что-то… дрянь такая… прям дерьмо.

Еремей встал на четвереньки и, стиснув зубы, пополз к выходу.

— Витька мигом в прах, где стоял. У ребят нервы сдали… пальбу… а из лесу в ответ. Эти падлы, небось, заранее высадились. И лесом прошли. Машины так, на расход. Чтоб… я в лесу том до троих добрался. А по мне — какой-то дрянью прилетело. Выключило. Сколько лежал — не знаю. Вряд ли долго. Долго бы нашли и пришибли. В ямину какую-то заполз… отлежался… думал, к усадьбе, хоть гляну, что там. Полез. А оттуда как полыхнёт.

Он зашипел.

— Меня… дважды задело. Один раз ничего ещё. Как в кипяток окунули. Эти тоже… машины были… три. И грузовик. Не подходили. Стали и ждали чего-то. А там свет. Засуетились, засранцы. На второй уже… снова отключился. Помню ещё, как земля содрогнулась. И я в неё мордой. Она ж горячая сделалась. Прям такой вот… следом свет. С небес сошёл… свет…

— Не совсем с небес.

— Знаю… он их в прах… я видел… всех в прах… грузовик… и людей… и всех. А я вот выжил. Почему-то.

Не потому ли что и его Мора внесла в число «своих»? Или просто повезло? Отключился, а свет поверху прошёл? В общем, можно выбрать любую версию, главное, что живой.

— Не знаю, сколько провалялся. На этот раз долго. Очнулся уже когда темно, — Еремей зажмурился.

А выглядел он погано.

Нет, мы там все не красавцы, но сейчас и покойники выглядели поживее наставника.

— Чувство такое, что изнутри прожарили… хорошо так прожарили… а в голове свет этот. Я не соображал ничего. Встал. Пошёл. Просто пошёл. Сам не знаю, куда. А тут эти… то есть сперва меня кто-то окликнул. Я и отозвался.

Зря это он, конечно, но с контуженного какой спрос.

— Думал, свои… а они вот… и сразу бить. Я в ответ. Хотя мало чего понял, но просто. Бьют — отвечаешь… в кольцо взяли. Двоих… а третьего только чуть порезал. И он меня полоснул, падлюка. Надо было молчать. Надо… погоди, до сих пор туго в башке. Выжили?

— Частично. Я. Тимоха, но с ним сложно… Таню ранило. Ещё Мишка у нас теперь появился. Брат. Потом… познакомлю. Ты вообще… как?

— Если сразу не сдох, то выживу. Руки, падлы, стянули.

— Чего им надо было?

— Не знаю. Я ж снова ушёл. И потом возвращался, но так-то не понимал… даже не помню, что было-то. Вроде, воду лили, но когда мозги прожаренные, то толку от того… только-только в себя приходить начал. А тут вон ты… надо их обыскать.

— Военные?

— Рядом. Где — не скажу. Говорю ж, я так… они не особо умные, что Фома, что… Жмых вовсе придурок конченный. Их Сургат отправил. Но на кой?

Не для того ли, чтоб приглядели за Сергеем Воротынцевым? Хотя… таких он бы и близко к себе не подпустил. Ладно. Сойдусь с Сургатом, у него и спрошу.

— С меня хотели ход тайный… есть ли… тут, как понял, оцепили всё и не одним заслоном. Они и не рискнули меня вытаскивать. Держали бы ещё пару дней, а там…

Или ишак сдохнет, или падишах.

— Ход есть, — говорю, возвращаясь к мертвецу. Голову его будто в дёготь окунули. И дёготь этот застывал, образуя чёрную глянцеватую плёнку. — Только узкий. Там… в общем, сложно всё. Но сам увидишь.

— Обыскать надо, — Еремей тоже подобрался. Двигался он осторожно, явно пытаясь беречь бок. — Бумаги… забрать. Сделанные, но…

Бумаги нам пригодятся, потому что документов нет ни у кого, а наша компания по итогу рискует быть весьма себе приметною. Так что это одна из проблем.

Тьма приподнялась над телом.

— Ешь, ешь… приятного аппетита, — буркнул я, успокаивая тварь, которой, кажется, было недостаточно одной лишь энергии. Но она сползла и растворилась во мне, оставив черномордого покойника.

А вот обыскивали его в четыре руки.

Пачка купюр.

Колода замусоленных карт, к которым и прикасаться неприятно. Напёрсток. Нитки. Горсть амулетиков, совершенно бесполезных судя по тусклому виду. И книжица, упрятанная в холщовый мешочек — паспортная.

Не густо.

А вот