Дихотомия - Игорь Шамин

Из-за угла раздался одинокий шаг.

— Кто здесь? — прозвучало. — Именем Его Светлости, отзовитесь…

В подворотне показался Страж. Плотнее прижавшись к стене, я успел накрыть себя Тенью. Но, к сожалению, в воздухе не растворился, а потому, реши Страж обыскать каждый дюйм — непременно на меня наткнулся бы. Затаив дыхание, я унимал бешено бьющееся сердце, да приступ тошноты. Глухие шаги приближались. Дойдя до края, где отблески уличных фонарей рассеивались во мраке, Страж замер. Всматриваясь вдаль, он вслушивался в тишину ночи. Пусто.

Хмыкнув, патрульный развернулся и проследовал вперёд. Фух, пронесло!

Не рискуя впредь испытывать удачу, я бесшумной поступью да под покровом Тени, дошёл до единственной во всём городе Церкви. Золотой купол, солнцем возвышавшийся над кварталом, мог бы обеспечить квартал не один десяток лет. Если, конечно, Инквизиция захотела бы поделиться частицей своей прибыли с простыми горожанами. Это могло бы стать началом хорошего анекдота, если бы не вызывало горечь во рту.

Сплюнув на мостовую, я приблизился к входной двери. Дверь была открыта. Недобрый знак. Настораживающий. Недавний опыт подсказывал, что такие двери подобны мышеловке, в которую брошен плесневелый сыр. Нащупав на ремне нож, я проскользнул внутрь, захлопывая механизм хитроумной ловушки. Теперь назад пути нет. К радости или несчастью, но я нашёл, что искал. Ответы лежали прямо передо мной, в образах знакомой девушки с иссиня-чёрными волосами, воина с магией Света и пожилого священника.

Сочетание, от которого перехватывало дыхание и сосало под ложечкой.

***

Идея взять взаймы немного магии уже не казалась такой безумной. Во всяком случае не безумнее, чем в одиночку сражаться против Командира, сильнейшего человека в Люмерионе. С таким же успехом я мог бы ступить на арену во время Испытания с закрытыми глазами. Хотя даже в том случае шансы на выживание были бы выше. Покрайней мере нечистое самоубийство, как сейчас.

Командир посмотрел на меня, потом на дыру в колонне, с которой осыпалась известка, а затем вновь на меня. Его взгляд соскользнул к моей руке, держащей кухонный нож. Командир рассмеялся. Звук этот, пронёсшийся по церковному залу, зловещим эхом отдавался в золотом потолке. Я вмиг почувствовал себя неуверенным, будто ученик у грифельной доски. Те несколько лет, что я ходил в школу, вызвали неприятную судорогу. Брр…

— Ну надо же! Снова ты? Прёшь на меня с ножом для резки салатов, да ещё с таким уверенным видом! Признаюсь, умеешь удивить.

Совладав с собой, я старался потянуть время, сам не зная зачем.

— Всё, что смог себе позволить на честно заработанные в квартале Рыболовства, — ответил я как можно увереннее. — У меня ведь нет доступа к налогам простых горожан, в отличие от доблестной, неподкупной Стражи… Так откуда взяться дорогому мечу, инкрустированному драгоценными камнями?

Командир изменился в лице. Широкая улыбка превратилась в струну, готовую в любой момент лопнуть. Сказанное попало в цель. Теперь он был настроен серьёзней. Попытки потянуть время не увенчались успехом. Свет, струящийся из Командира, стал ярче.

— Меч мне действительно дорог. Но дело не в цене. Он достался в наследство от отца, погибшего в бою с Теневиком, вышедшим из-под контроля. И я не допущу повторения его ошибок.

Его рука взметнулась вверх, роняя град ударов. Меч разрезал пространство, оттесняя меня к Вивиан. О наступлении не могло быть и речи. Даже я не был столь наивен…

Плечо обожгло будто калёным железом. Колено пронзило насквозь. Поднялся запах крови.

Уклониться, а затем выскочить за дверь? Могло получиться, а при должном везении я бы успел скрыться в полночной темноте. Плохая идея. При всей привлекательности она мне совершенно не подходит. Сбежать означало бросить Вивиан. Безоружную, раненную, обречённую на смерть. Так поступить я не мог. Особенно когда стал виновником происходящих событий…

Священник показался слева. А ему то, что нужно?! Я с одним то не справляюсь!

Но вместо того, чтобы напасть на меня, старик подбежал к Вивиан.

— Вивиан, держись. Я подлечу тебя, — прохрипел он, сдерживая кашель.

Тогда он протянул руки, выпуская лечебную магию. Вивиан пришла в себя. Шрам на лбу затянулся, дыхание восстановилось, разбитая губа перестала кровоточить.

— Не трогай меня! И без тебя разберусь, — отмахнулась она, приподнимаясь на локтях. — Ты сам едва дышишь. Чудом не помер.

Пока священник рядом с Вивиан, я могу перейти в наступление. Можно не опасаться, что Командир ударит в полную силу, когда на линии атаки член Инквизиции. Такой шанс упускать нельзя. Пустив энергию в острие ножа, я рванул вперёд. Выплеснул Теневые иглы. Парируя, Командир отступал под натиском плясавших в вихре десятка Теней. Распределяя защиту, враг сцеплял клинки, высекая сноп искр. Командир знал, что иглы представляли меньше угрозы, чем клинок, а потому пристальнее следил за ножом, вылетавшем из сгустков Теней. Я кружил, пытаясь прорваться сквозь оборону противника, бесшумно скользя по каменному полу.

Безуспешно.

Командир отражал атаки взмахом меча. Двигался быстро, ничем не уступая мне вскорости. Даже темнота не позволяла подступиться ближе. Резким взмахом меча оппонент отразил удар, а затем перешёл в контратаку. Выставив перед собой нож, я упёрся ногами в каменный пол. Меня обдало волной Света. Теневой покров рассеялся. Нож, принявший взмах меча, треснул, рассыпаясь осколками. Хватило одного удара, чтобы я остался безоружным. Тем временем десятки фонарей на окраине города разом погасли. В небо поднялся сизый дым, заслоняя серую луну.

Глава двадцать третья, в которой всё ещё очень далеко до победы

В голове гудело с такой силой, что казалось, будто дрожит сама земля. По волнам проходящих судорог, Фрол понимал, что его предел ближе, чем он думал. Спичка самоконтроля сгорала прямо на глазах. Мгновение, и в воздухе запахнет дождём.

Шайка замерла. Шахматная фигура соскочила с деревянной доски. Группа беглецов подняла глаза на потолок, а затем посмотрела на дверь.

Заперто.

— Вы что, тоже это слышите? — покрутил у виска Фрол, пытаясь отделить внутреннее от реального. По короткому кивку Фреда и Лероя, он осознал весь ужас происходящего.

Наверху сражались не на жизнь, а на смерть. Гремел потолок, сотрясаемый каскадом ударов. Сыпалась известка, забивая лёгкие пылью. Зашаталась дверь, соскакивая