Дихотомия - Игорь Шамин

деятельности подсказывал, что не стоит искушать судьбу, особенно когда есть что терять. Но не успели они покинуть здание, как земля зашла ходуном. Потряхивало не только Церковь Святой Инквизиции. Дрожал весь город, покрываясь угарным дымом.

Глава двадцать четвёртая, в которой появляются чёрные доспехи

Удар за ударом отдавался в плече нестерпимой болью, но меня это только сильнее подстёгивало. Близость смерти, противостояние, в котором удаётся если не одерживать верх, то биться ничем, не уступая противнику, впервые открылись для меня во всей красе.

Такого я ещё не испытывал!

Сражение на Арене, стычка в подворотне, или даже битва на базе, и близко не дарили столько эмоций, как обмен ударами с Командиром. Лезвие меча, объятого Светом, бодрило не хуже прохладной воды. Вспышка огромной энергии обдавала порывами ветра.

Пропустив очередной удар, я перенёс сгусток Тени на предплечье и почувствовал нестерпимую боль — открылась глубокая рана, заструилась кровь. Её капли собирались на кончиках подрагивающих пальцев. Выдохнув, я сжал кулак.

— Бьёшься неплохо. Для новичка. Но, количество ран только растёт, а исцеляться, насколько мне известно, маги Тени неспособны, — сказал Командир, лёгким движением отряхивая меч.

А он ведь даже не вспотел, в то время как моё дыхание давно сбилось! Пошевелив левой рукой, я убедился, что двигать ей ещё могу. Да, движение отдаётся болью и немотой в костях, но сражаться возможно. К тому же другого выбора всё равно не остаётся. Отступать некуда.

ТЫ НА ПРЕДЕЛЕ. ПРОДОЛЖИШЬ В ТОМ ЖЕ ТЕМПЕ — ПОГУБИШЬ СЕБЯ.

— Значит, одолжи ещё магии. Тебе ведь лучше — долг только увеличится, — в раздражении прошептал я, не отрывая взгляда от противника.

ДЕЛО НЕ В МАГИИ, А В ВЫНОСЛИВОСТИ. ТЫ ЕЩЁ НЕ ГОТОВ ПРИНЯТЬ СТОЛЬКО ЭНЕРГИИ. ТВОЁ ТЕЛО ЕДВА СПРАВЛЯЕТСЯ С НЫНЕШНЕЙ НАГРУЗКОЙ. ПОРА ПРИЗНАТЬ, ЧТО НАМ НЕОБХОДИМО ОТСТУПИТЬ. ТЕБЕ НИКАК НЕЛЬЗЯ ЗДЕСЬ ПОГИБНУТЬ.

— Звучит заботливо, но не слишком. Советую оставить нравоучения и помочь мне не помереть. Мы, вроде как, оба в этом заинтересованы.

Командир удивлённо изогнул бровь, всматриваясь в движения моих губ.

— Ты с кем там разговариваешь, мальчишка? Неужели, шаманишь?

Не успел я выдавить из себя грубую фразу, как разразился грохот. Внезапный звук прорвался сквозь сомкнутые оконные ставни. Задребезжали витражные стёкла. Священник отошёл к алтарю в молитвенном жесте, складывая ладони.

— Твоих рук дело? — недоверчиво спросил Командир, уплотняя Световую броню.

Он казался взволнованным, и я не мог его в этом винить. У самого сердце ушло в пятки. Помотав головой, я прислушался. Не показалось. Вокруг нас точно что-то происходило. Будто гудела сама земля, сотрясая высокие своды. Раздавшийся грохот не был похож ни на разряд Молний Фрола, ни на порывы Ветра Вивиан. То был совершенно другой звук.

Входную дверь сорвало с петель. В проёме показалось три человека в кожаных доспехах, почти как на Испытании. За небольшим изменением: доспехи были сплошь чёрными, как смола, а на поясах болтались огромные топоры.

— Есть здесь чем поживиться?

— Чего-то я не вижу обещанных монашек!

— Хватайте всё, что блестит и валим! Командор шкуру с нас сдерёт, если узнает, чем мы здесь занимаемся в разгар штурма…

Из чужих глоток вырвался смех. Он слабо походил на то, как смеются люди. И без слов стало ясно, кто перед нами. Живые, не с замызганных картинок из книжек, какими пугают детей перед сном, стояли воины Тьмы. Стража Света теперь не казалась такой безнадёжной. По сравнению с этими ребятами — подчинённые Командира были паиньками. Уж тем точно не пришло бы в голову осквернять святыню, чтобы чем-то поживиться. К тому же общеизвестно, что для этого лучше всего подойдут харчевни и постоялые дома, а также карманы их владельцев.

Дверь в каморке с шумом открылась. На поверхности показались взволнованные лица ничего не подозревающей шайки. Оглядевшись, Вивиан достаточно быстро поняла, что к чему.

— Лерой, скорее помоги Фролу подняться. Остальные — будьте готовы к бою.

— С кем мы будем сражаться? — спросили братья Торгены, переводя взгляд с Командира на воинов Тьмы. — Они мне не нравятся. Все. Они все мне не нравятся.

Посмотрев на меня, братья нахмурились. Моё лицо показалось им знакомым. Ничего хорошего это не предвещало.

— С кем придётся, — отрезала Вивиан, собирая перед собой сгустки Воздуха. — Демиан, ты в порядке? Что с твоей магией? Она…

Я ПРЕДУПРЕЖДАЛ. ТЫ НЕ ГОТОВ СРАЖАТЬСЯ. В ОСОБЕННОСТИ — С НИМИ.

Магия Тени подрагивала, будто гаснувшее пламя. Клинок стремительно уменьшался, пока окончательно не погас. Запас энергии, полученный в долг, иссяк. И наступила невыносимая боль.

***

От собственного крика уши закладывало. Тело бил сильнейший озноб. Перед глазами то плыло, то плясало, меняя верх с низом быстрее, чем я мог осознать своё положение в пространстве. Пошатнувшись, я едва удержался на ногах. И то, благодаря чужой помощи.

— Демиан, что с тобой? — взволнованно прозвучало рядом. — Ты выбрал неподходящее время для объятий…

Слабо кивнув, я удержался от нового крика: рана в плече напомнила о себе приступом. Я обмяк, ощущая чьё-то тяжёлое дыхание.

— Святой Отец, у Демиана идёт кровь. Сделайте что-нибудь!

Вивиан. Слова будто отскочили от стен, эхом проникая в сознание. В нос ударил аромат волос: я прислонился совсем близко, чувствуя, как женское плечо служит мне опорой. Неподходящее время? Другого может и не быть… Вспомнился первый поход в харчевню, когда, напившись глинтвейна, набили животы до отвала. Представили, что мы самые обычные подростки, что могут нащупать лишний золотой в кармане и спустить его, куда душа желает. Память о недавних событиях теплом разливалась по зябнувшему телу.

— Боюсь, что это всё, что я могу сделать: запас энергии на пределе. С годами его становится меньше, — вздохнул священник, отнимая от меня ладони.

Вновь стало зябко. Я поёжился.

— Надо выбираться отсюда. Сможешь идти?

Короткий кивок, зависший между уверенностью и сомнениями. Ноги словно вата. Тело деревянное, а в голове кисель из самых разных мыслей. Состояние