Альфа-особь - Андрей Викторович Стрелок

тихо. Тишина тяжелая, гулкая, только свечи потрескивали, да где-то в коридоре скрипела дверь. На столе лежала карта, в углу исписанные листы с какими-то заметками. Вернувшись, она поделилась воспоминаниями увиденного и ушла отдыхать в улей. Теперь очередь думать была за людьми

— Даже если все собрать, — первым нарушил молчание Игнат. Мутация в ульевого воина не сделала из него болванчика, сохранив значительную независимость. Тут, очевидно, играла роль, кого и кем желал видеть сам Вадим. — Прыгунов с броней, воинов, развитых, тысячи зомби… Все равно не возьмем. У них мины, бетонные укрепления, турели, авиация. И техника, черт возьми, целый авиапарк с танками и БМП. Это не просто анклав, это суперкрепость.

Вадим молчал, пальцем чертя по карте воображаемую линию. Исаев в этот момент выглядел странно, глаза смотрели в сторону, губы что-то беззвучно шептали, как будто он одновременно разговаривал с невидимым собеседником. Наконец он выдохнул:

— Игнат прав. Даже если мы выдвинем все силы разом, максимум, подойдем к забору. Дальше нас разнесут в пыль, турели наверняка настроены отстреливать все в зоне видимости. Дроны, авиаподдержка… они контролируют воздух постоянно, никакого внезапного нападения.

Вадим скривил губы.

— Значит, лобовой удар исключен.

— И обходной тоже, — добавил Игнат. — С минными полями и вышками... там нечего и думать.

Исаев откинулся на спинку стула, сцепив пальцы.

— Вывод один: надо искать союзников.

Вадим поднял взгляд.

— Кронштадт?

Игнат кивнул.

— Да. Я же говорил. Эти морпехи сами по себе, без связи с командованием. Если мы предложим им руку помощи… пусть через зубы, но возьмут.

— Я не забыл, как кудровские встретили нас.

— Кронштадт — не Кудрово, — возразил Игнат. — Там настоящие военные. Они хоть и злы на весь свет, но дисциплину держат. И если их командование бросило, у них одна дорога: искать опору.

Исаев добавил холодным тоном:

— А у нас есть то, чего нет ни у кого. Хронофаг. Возможность не бояться заражения и контролировать его, для них это бесценнее золота.

Несколько секунд Вадим молчал. Потом глубоко вдохнул, словно проглатывая горечь.

— Ладно. Свяжемся.

Старая военная радиостанция стояла прямо в штабе. Аппарат, увесистый, с облупившейся краской, едва тянул питание от аккумуляторов, но Игнат уверял: связь с Кронштадтом будет стабильная.

— Мы их уже ловили, — сказал он, щелкая тумблерами. — Говорят в основном о нехватке топлива, жалуются на нехватку медикаментов, иногда кроют матом свое командование.

Вадим усмехнулся уголком губ.

— Значит, дисциплина держится на честном слове.

— Держится, но трещит, — серьезно ответил Игнат. — И это наш шанс. Но учти, они никому не доверяют. Все время ждут подвоха.

Исаев, стоявший у окна, заметил:

— И правильно делают. Они уже не связаны с Мурманском, тамошнее командование разорвало канал еще месяц назад.

Вадим повернулся.

— Почему?

— Отказались выполнять приказ, — ответил Игнат. — Их заставляли перед эвакуацией зачистить всех гражданских в зоне. Чтобы ни один инфицированный или потенциальный зараженный не вышел. Морпехи, флотские и Росгвардия отказались. Связь оборвалась, и с тех пор они сами по себе.

— Значит, они уже пошли против приказа, — задумчиво произнес Вадим. — Хорошо. Это значит, что у них есть еще мозги.

Исаев добавил:

— Но и значит, что они не будут доверять никому. Если уж с верхушкой поссорились, то с мутантами вроде нас и подавно.

— Потому и говорить буду я, — отрезал Вадим. — Не Игнат, не ты. Я. Пусть услышат, что у зараженных есть разум и голос.

Игнат посмотрел на него испытующе:

— А если они решат, что это уловка?

— Попытаюсь убедить, — жестко сказал Вадим. — Или пошлю к черту. Но попытку сделаем.

Он подошел к радиостанции, положил руку на микрофон и выдохнул:

— Выходи на частоту.

Эфир хрипел, сыпал помехами, будто сам воздух сопротивлялся разговору. Игнат сидел у радиостанции, щелкал тумблерами, когда наконец в динамике прорезался мужской голос, грубый, но уставший:

— На связи Кронштадт, слышит кто? Прием.

Вадим взял микрофон, прижал к лицу.

— Кронштадт, это группа выживших на юго-востоке Петербурга. Мы слышим.

Пауза. Лишь треск статики. Потом голос вернулся, уже настороженный:

— Какая группа? Сколько вас? И какого черта до сих пор живы?

— Община Самуила. Нас несколько сотен, — спокойно ответил Вадим. — Мы носители вируса. Хронофага. Но мы стабильны, вменяемы.

На том конце помехи на секунду стихли. Потом раздалось нервное фырканье:

— Чушь. Зараженные в лучшем случае бормочут отдельные слова… отголоски прежней памяти.

Вадим сдержал усмешку.

— Не все. Мы нашли способ сосуществовать, контролировать процесс. Не божественной магией, о которой пел Самуил в своих радиоспектаклях, а с помощью науки. У нас есть небольшой штат специалистов.

— Докажи, — голос стал резким.

— Сам факт разговора должен быть доказательством, — спокойно сказал Вадим. — Иначе зачем бы я тратил время?

В эфире воцарилось молчание. Шорохи, будто кто-то передавал микрофон дальше. Голос сменился холодный, офицерский, с твердыми нотками в речи:

— Допустим. Но предупреждаю, малейшем подозрении — больше никаких контактов.

Вадим чуть руку на столе, но голос его оставался ровным:

— Я говорю правду.

В эфире повисло тяжелое молчание, только потрескивание на фоне. Потом офицер снова заговорил:

— Допустим, что вы не совсем зомбари. Тогда объясни, что вам нужно?

Вадим сделал вдох, подбирая слова.

— У нас общий враг. ЧВК. Те, кто укрепился на Ленинградской АЭС. Они и к нам наведывались, пытались захватить некоторых живьем, свой микродрон в нашу лабораторию даже подсунули...

На том конце короткая пауза, потом выругались так, что Игнат усмехнулся краешком рта.

— Подтверждаю, — жестко сказал офицер. — Эти черти заняли станцию, всех, кто там был — наших парней, второстепенный персонал, охрану, даже их семьи, положили подчистую.

— Значит, не слухи.

— Не слухи, — глухо подтвердил голос. — Мы слышали переговоры. Несколько раз пытались выйти с ними на контакт, в ответ только молчание или угрозы не соваться, куда не нужно. Кто они такие — до сих пор не ясно. Не армия, не МВД, не ФСБ. Но с доступом к ресурсам и очень дорогим железом... Может какой олигарх с личной армией.

— Мы видели, — сказал Вадим. — Немного разведали периметр. Бетонные стены, минные поля, дроны, бронетехника, авиация. Там крепость на долгие годы.

На том конце эфира опять повисла пауза. Слышалось, как кто-то отошел от микрофона, другой голос пробормотал: ''Может, врут? ''

Вадим наклонился ближе к динамику.

— Врать мне смысла нет. Если вы не верите, скоро сами убедитесь. Эти псы придут и к вам.

— Мы уже это понимаем, — глухо сказал офицер. — Но сил на штурм у нас нет. Даже если бы захотели.

Вадим кивнул, хотя его никто не видел.

— Вот потому я и вышел на связь.

Эфир снова затрещал. На сей раз офицер заговорил медленнее, взвешивая