Overlord: Право на жизнь. Том 3 - Hydra Dominatus

Именно благодаря ей удалось достать из-под драконьего крыла этих предателей. Взамен же она просила проявить милость… простить её друзей, а также невинных граждан Союза Агранд. Что же… эту просьбу я мог удовлетворить. Правда качество исполнения просьбы будет зависеть и от неё.

— Я выполню свою. Но ты сама понимаешь, что если ворота перед моими войсками не откроются… то начнётся осада, к которой присоединятся силы менее добродушные, — ответил я, после чего Ивилай тут же кивнула.

Она уже понимала с кем связалась и что от неё требуется. И она подготовит почву для будущего вторжения. Народ будет встречать нас, а мы не будем зверствовать. Всё всех устроит. Ну, кроме верхушки самого Агранда, в частности Платинового Лорда Дракона, который немного забылся. Или забылись мы, игроки, когда решили прогнуть Новый Мир под себя, так и не узнав истинных причин, по которой были уничтожены прошлые игроки?

Время покажет, а пока что я дал отмашку своим вампирам. Они подготовят всё в лучшем виде, после чего сломленные, униженные и опозоренные ублюдки явят свои лица народу на суде. Суде, который будет быстрым, ведь решение уже принято и оно поддерживается каждым из жителей Дракенхольда. Они умрут мучительной смертью, кого-то будут топить трое суток, кого-то сварят в медном быке… вариантов было много, но после этого каждый запомнит одно — никто не скроется от кары ни сейчас, ни в будущем.

Жестоко ли это было? Абсолютно жестоко. Необходимо ли? Наверное нет, имелись и другие варианты. Тем не менее только такой вариант я считал уместным. Не на вере в самое лучшее, что есть в людях держался Дракенхольд, не на вере в Богов или загробной каре… нет, у Дракенхольда была лишь его армия, его король, его народ. Я не ставил себе глобальных целей по изменению общества или создания утопии.

Меня интересовало лишь создание державы, что сможет защитить себя сама. И я прекрасно отдавал себе отчёт в том, что среди нас полно как слабых людей, так и предателей. Потому гореть будут костры и страдать будут все те, кто считает себя превыше государства. Потому что лишь государство в реалиях этого жестокого мира гарантирует, что общество выживет, а не станет едой для троллей, драконов или религиозных фанатиков соседей.

Потому было важно, чтобы не только враг, но и народ видел сильного короля, который в своей руке может сжать одновременно и неприятеля, и алчных торговцев, и дураков, и всё то, что норовит принести вред простому мужику и его семье.

Ну и с такими задачами без тайной канцелярии не справится, как и репрессивная машина должна была быть мощной. Потому что постоянно будут интеллигенты, что будут считать себя умнее всех, но при этом не имея никакого практического опыта. Всегда будут юноши, что не слушают отцов и из-за этого являются основной революций. Ну и конечно же будут желающие набить свои карманы или просто поглотить нас.

По этой же причине уже вовсю создавалась и новая религия, дабы усилить мою власть и получит ещё один рычаг контроля. Не из моего страха потерять власть, нет, я больше всего мечтал о том, чтобы… чтобы начать всё с чистого листа, да уехать куда-нибудь на далёкий остров и жить спокойно там. Но из чувства долга, потому что чем дольше я находился на острие пропаганды новой идеологии, тем сильнее я и сам начинал в неё верить, становясь тем, кем меня считало окружение.

Незавидная участь, но мучеником становится я также не собирался. Придёт время, проблемы будут решены, я исполню своё желание и сложу полномочия, обеспечив мягкий переход в новое время, где войны между себе подобными перестанут быть основной экономики, культуры, самого мира. Но пока что реальность была суровой и мне надо было быть суровым.

— Повелитель… — тем временем раздался дрожащий голос, прямо у моих ног.

Прямо на полу уже лежала Клементина, с горящими глазами, в своей строгой готической одежде, она словно кошка прижималась к моим ногам, а голос её не только дрожал, но и молил. Порой мне казалось, что я слегка переборщил со всей своей магией и экспериментами, но многие обращённые мной вампиры считали меня чем-то… вроде бога? Ну маленького такого бога, каким кажется родитель для ребёнка.

Правда в случае Клементины она считала меня ещё и чем-то вроде… лидера прайда? Тут тоже в целом ничего удивительного, с учётом жёсткой иерархии, которая укреплялась тем, что в них текла моя кровь. Я имел над каждым из них абсолютную власть, а инстинкты внутри отдельных вампиров были сильны по-разному и проявлялись по-разному.

В частности Клементина уже вовсю ластилась о ноги, готова была их целовать, лишь бы привлечь моё внимание. А ещё судя по её ауре и разгорячённому телу… вампиры моей ветви во-первых сильно отличались от вампиров ветви той же Шалтир. А во-вторых она хотела меня в самых животных смыслах. И не только меня, но и награды.

— Ты хорошо мне служишь, Клементина, — произнёс я вытянув вперёд свою левую руку, накрыв тенью лицо Клементины.

Она тут же встала на колени, подняв свой взгляд к кончиками моих пальцев. Словно послушная зверюшка… другие вампиры тоже могли себя вести очень странно, но только Клементина была фактически словно безвольная рабыня, когда я появлялся в поле её зрения. Вероятно на это как-то повлияло то, что она длительно время находилась под магией подчинения, а затем ещё и моя мнительность заставила изрядно покопаться в её мозгах, дабы убедиться, что она не слуга Демиурга.

Из-за этого всего её гордость, самоуважение и воля подавлялись мной на уже подсознательном уровне. Возможно я мог это изменить, но учитывая и прошлое Клементины, и её больную душу… да и мне банально так было удобнее. Потому я ничего и не менял, порой находя в такой рабской услужливости некое тёмное удовлетворение. Всё же я и сам оставался человеком, который имел право на слабости, которые можно лишь подавлять, но не вырезать из себя.

И сверкнули мои острые ногти-когти, после чего капля крови капнула вниз, в открытую пасть Клементины. Одна капля и она тут же задрожала всем телом, словно бы испытала невиданное удовольствие. Об этом говорило и всё её тело, которое тем не менее через три секунды судорог обмякло. Она просто потеряла сознание, ведь в одной капли моей крови было силы куда больше, чем мог обуздать её организм.

Для неё это был