Хладнокровное чудовище - Евгения Александрова

кусочек гладкой кожи, скользнув языком внутрь и вызывая у Айдан дрожь во всем теле. Беспомощная, сладкая, вызывающая и сводящая с ума — его личное наваждение, за которое ему точно придётся заплатить.

Айдан тихонько промычала ему в рот, подаваясь ещё ближе, прильнув к нему всем телом, насколько ей позволяла её поза. Она хотела, чтобы он сделал это. Чтобы был жесток и наказал, как она того заслужила — будто именно этого Айдан и добивалась всё это время. Но Вальдер не спешил, хотя всё его естество требовало взять её прямо сейчас и заставить стонать так, чтобы сотряслись стены этой пещеры и этого хода, ведущего в неизвестность… Безумие завладевало всё сильнее.

— Пожалуйста… Вальдер, — прошептала она, раскрыв глаза и ища его взгляд туманным взором, подернутым пеленой и страстью. — Мне больше нечего скрывать. Ты же… убедился?

Вальдер скользнул ладонью снова по её животу и по внутренней части бедра, медленно и с нажимом, чувствуя, как она готова раскрыться ему навстречу и как жаждет, чтобы он коснулся там…

— Так куда ведет этот ход? — спросил он, обводя пальцами вокруг самого чувствительного места: Айдан, похоже, возбуждала даже сама поза.

Будто случайно он скользнул пальцами ниже к входу в лоно, провёл лишь слегка, чтобы убедиться, какой она стала горячей и влажной. Такой же, какой была, когда «просила» его отдать письмо, склонившись между его коленями на ковре.

— В самое… сердце Сеттеръянга, конечно, — произнесла на выдохе Айдан, прикрыв глаза.

— И кто о нём знает?

Айдан напряглась, потерлась обнаженными бедрами о его колени и вздохнула, не получая желаемое: он снова лишь дразнил её мягкими, плавными касаниями горячих пальцев. Разнеженные, жаждущие ласки женщины готовы на всё, чтобы её заполучить, и он хорошо чувствовал, как они отзываются на его движения.

Быть магом — чувствовать гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. И сейчас Вальдер хорошо ощущал всю боль и нетерпение Айдан, жаждущей получить сладкое удовольствие, чтобы затмить унижение и боль от жесткого камня. Это будет так приятно, так долгожданно — поможет забыть об остальном…

— Те, кто готов был идти за мной.

Вальдер проник пальцами глубже, медленно раздвинув влажные складки и погружаясь в горячее лоно, и Айдан простонала снова. Ей это нравилось. Но проникновение, несущее наслаждение, не было долгим — и Вальдер снова переместил руку на бедро, сжал ягодицу, приподнятую в порыве, и продолжил спрашивать:

— Вы все здесь… только для того, чтобы сохранить за собой тайный проход в город?

— Да!

— Только поэтому ты не ушла?

— Да, Вальдер.

— И ты готова проиграть? Не верю, что ты сдалась так просто. Ты готова пожертвовать своей жизнью, чтобы убить императора?

Айдан сжала связанные руки и дёрнулась, будто не хотела отвечать, но он снова продолжил ласкать её пальцами, истязающе медленно, но ритмично погружая их во влажное горячее лоно. Беспомощность её позы и обнаженность на фоне его, в походной одежде, создавало такой контраст, что тело отзывалось трепетом и жаждой.

— Айдан… — Вальдер склонился к её щеке и пощекотал шепотом ухо, — ты хочешь умереть из-за него?

Он немного отстранился, позволив Айдан самой потянуться к его руке. И снова продолжил иметь её пальцами, хоть она ёрзнула, чтобы увернуться. Вальдер прикусил её за губу и снова поцеловал жадно, глубоко, утверждая свое право на это.

Дерзкая, упрямая, несносная Айдан — больше он не даст ей ускользнуть.

— Я… я не знаю, — прошептала Айдан, пытаясь сжать его запястье бёдрами.

Наслаждение накатывало на неё неотвратимо, ведь она позволила этому случиться. И знала, что он не убьет её, только сполна насладиться унижением. В конце концов Айдан закричала, отвернув голову в сторону, и сильные мышцы сжались в любовной судороге, сводя и его с ума.

— Нет, Вальдер… Нет, я не хочу! — прохрипела она. — Не хочу умирать.

— Что же ты хочешь?

Вальдер, оставшись стоять между её разведенных ног, прижал к себе её бедра, колени, огладил с нажимом, наслаждаясь их крепостью и изяществом — и тем, как они подрагивают от неги и нетерпения.

Айдан, прикрыв глаза, глубоко дышала, чувствуя прикосновение его напряженной плоти к своему самому нежному месту. Она прогнулась, пытаясь то ли прикрыться связанными руками, то ли дотронуться до него.

Вальдер размахнулся и с силой, от души ударил по её бедру, обжигая нежную кожу. Айдан всхлипнула и дёрнулась в его руках, но не ответила. Он ударил ладонью снова, не жалея.

Она вся поджалась и как-то настолько жалобно всхлипнула, что Вальдер не сдержался. Он обнажил напряженный член и прижался головкой ко входу. Взять её прямо здесь хотелось больше всего на свете. Видеть, как она хочет и как кричит от каждого движения, теряя все свои маски — надменной дарханки, избранницы императора, лживой предательницы, якобы хладнокровного воина.

Подхватив её под ягодицы и приподняв к себе, сжимая со всей силы пальцами, Вальдер чувствовал только, что в его руках сгорающая от страсти и желания женщина, которая больше не лжет…

— Хочу… тебя, — простонала Айдан и приоткрыла тёмные глаза, затягивая в свой ведьминский омут. — Вальдер…

Проникновение было таким ярким, что он и сам потерял чувство реальности. Горячая и узкая, Айдан была восхитительна в своей наготе и открытости перед ним. Она металась по своему жесткому ложу, вздрагивала от каждого сильного толчка и кричала снова и снова — и эхо пещеры удесятиряло их страсть. Вальдер до боли впивался в её бедра, насаживая Айдан на себя и не жалея силы, а она в какой-то момент перестала стонать, а мычала, поддаваясь каждому его удару и даже сама подставлялась, подаваясь навстречу.

Он скользнул пальцами, мокрыми от её влаги, по клитору, не переставая двигаться размашистыми шлепками, загоняя член до упора, до самого нутра, не считаясь с тем, будет ли это больно, и Айдан не удержалась от протяжных волн удовольствия, смешанного с болью, которые накрыли от его настойчивых ударов.

И бешеная энергия страсти, которую она испытала, этими же волнами пронизала все его существо, и он упивался ими как самым драгоценным наслаждением, которое может испытать человек. Вся Айдан сейчас принадлежала ему — и вся её сила, вся животная страстная и дерзкая натура, и вся расслабленная нежность и слабость, и вся нега и безумная мощь, обретающая в её существе — всё было его и принадлежало ему по праву.

Айдан стонала, протяжно и жалобно, и сладко, сжимая бёдра и царапая себя связанными руками, а Вальдер не стал сдерживаться и позволил себе кончить после двух сильных движений — мышцы даже свело лёгкой судорогой,