Лаймаргия: Новая эра. Том I - Артём Оноприенко

на очередную улицу, на которой бушевали монстры, доставая из железных коробок тех, кто не успел оттуда вовремя вылезти. Монстры мстили, и это было видно по жестокости, которая не свойственна тем, кто просто борется за жизнь или убивает ради пропитания. Тонкий ручеёк крови смешался с бензином, он тёк с мужчины в деловом костюме из культей, ранее бывшими ногами и руками.

Десятки грызунов измывались над детьми и мужчинами, а также крысы куда-то уносили женщин, потерявших сознание. За всем этим наблюдал не только словивший ступор ребёнок, но и огромный, возвышающийся на пару голов над всеми находящимися король. Одним своим видом он внушал ужас и трепет, а гора трупов за его спиной, укрытой чёрным кожаным плащом, сделанным из остатков предшественника и словно сотканным из тьмы, довершала картину безумного художника.

— Пи? — Его заметили чуть ли не моментально, и он прекрасно видел всё это, как в его сторону устремился молодняк, как десятки крыс-воинов направились к нему, дабы усмирить свой голод и жажду крови, разорвав того на куски, как и лежащих на тротуаре сверстников.

Кил развернулся и побежал, разгоняясь и крича что есть мочи, ветер бьющий в лицо разносил слёзы, сопли, забившиеся в нос, мешали дышать, но он не останавливался, ведь за ним гнались. На перекрёстке он увидел небольшую мышь, по которой пришлось ударить ногой, дабы она не перегораживала ему проход, и продолжать бежать как безумный калека, которому только сегодня вернули конечности, превозмогая боль в мышцах, жжение в горле, раздираемые лёгкие и кружащуюся голову.

По пути у него хватило сил обернуться, чтобы узреть тех, кто в скором времени заберёт его жизнь. На удивление их было всего трое: тот грызун, которого он пнул, и ещё парочка мелких из тех, кто бежал за ним изначально. Король не был дураком и знал, что эта мелочь ничего не сделает, и поэтому не стоит отправлять за ним в погоню многих, и хватит всего лишь двух его слуг, дабы лишить того жизни. Для остальных были куда более привлекательные цели, которые могли оказать сопротивление, барахтаясь, держась за свою ничтожную силу, как за спасательный круг, не зная того, что всё это из-за одного чёрного мальчишки, наступившего на крысу-альбиноса.

Кирилла не успокоила та новость, что количество преследователей уменьшилось, ведь даже эта троица может убить его, разве что теперь этот процесс займёт куда больше времени, и в таком состоянии паники он вбежал во двор, где от недавней битвы порождения некромантии и доблестных авантюристов не осталось и следа. У него не было времени осматриваться, да и глаза застилала пелена, но всё же он смог разглядеть открытую стальную дверь со сломанным домофоном, с темнеющим зевом и защищающим его от света козырьком.

Не долго думая, малец забежал в спасительный проход и хотел было начать стучаться в двери, но преследователи не дремали. Прилагая неимоверные усилия, он принялся взбираться по лестнице, слыша за спиной топот множества лап и противный скрежет сминаемого их телами железа закрученных в узоры цветов перил.

— Помогите! Спасите! – Кричал мальчик, пробегая третий по счёту лестничный пролёт, смазанный в одну сплошную кляксу, и только сейчас замечая, что его преследователи чуть отстали, давая тому возможность не только кричать, но и стучаться, ломиться, биться в запертые двери, как умалишённый, с надеждой на то, что хоть кто-то сжалится над маленьким ребёнком.

— Прошу! Пожалуйста! Моя мама вам заплатит! Спасите! – Начав стучать обеими руками и ногами в первую попавшуюся дверь четвёртого этажа, он пытался всеми правдами и не правдами добиться того, чтобы его запустили внутрь, ведь в том, что там кто-то да был, он не сомневался, видя через стекло дверного глазка горящий в коридоре свет.

— Сколько? – донёсся до его ушей противный старческий голос, и он поначалу не понял вопроса, но ситуация заставляла соображать быстро, да и уже видимые по правую руку поднимающие грызуны провоцировали говорить всё, что в голову взбредёт.

— Килограмм! Нет! Даже пять! У моей мамы бизнес! – Ещё с первой произнесённой суммы до ушей мальчика начал доноситься звук открываемого замка, и когда дверь чуть приоткрылась, он влетел внутрь, сбивая с ног владелицу уютной, чистой квартиры с потрёпанной неумолимым временем мебелью.

— Паршивец! А-а-а-а-а! – завопила Клавдия, увидев, кого тот привёл на хвосте, но больше ничего она не успела сказать или предпринять, прежде чем, первый же грызун кинулся на неё, отрывая огромный кусок шеи и убивая старушку чуть ли не моментально.

Через пять минут крысы тащили два тела. Всё было кончено, и лишь лужица крови на идеально чистом линолеуме напоминала о том, что здесь недавно кто-то был, в квартире, где «внезапно погас свет».

Глава 27. Антракт, нас, больше нет.

Громкий голос сирены проникал в самую душу Арта и сидевшего там соседа, странника по имени Сергей, но второй не боялся, зная, что толк страха лишь в том, чтобы его преодолевать, становясь сильней. Военные вспоминал всё, что им может помочь, перебирая и разбирая каждый предмет на пути их следования: ножи на кухонном столике, колотушки, кастрюля с кипятком и большим куском мяса в нём, и самое страшное, что он помнил ключ от двери, в которую зашёл, и она не была закрыта, тот лежал прямо рядом с ножкой места, где принимают пищу.

Рыжебородый влетел в зал, словно ураган, сметая дверь в сторону с такой силой, что она громко стукнулась о стену.

— Таня! Проверь двери в доме, я на склад! – Михаил, как глава семейства, принял на себя роль командира. – Артемид, будь здесь, сквозь запертые двери им не пробраться. Хотя стой! Откуда ты вошёл? – На этом вопросе телевизор замолк, и снаружи послышался звук раздираемых паллетов, а также топот множества лап. Лица всех тех, кто сейчас находился в зале, приобрели мертвенно бледный цвет, Миша сделал шаг вперёд, и преграда, стоящая между ними и грызунами, тихонечко притворилась.

Михаил, как и Татьяна, обернулись на входную дверь, красивую, деревянную, с узорами цветов, но в данный момент бесполезную в плане защиты. Мужчина потянулся к поясу, на котором висела связка ключей, и, не обнаружив на нём искомого, хотел было грязно выругаться, но смысла в этом как такого не было, разве что приблизить их кончину.

— Закрой, — Таня произнесла это дрожащим шёпотом, указывая в сторону выхода тоненьким, дрожащим пальцем, и чуть ли не со слезами на глазах