Лаймаргия: Новая эра. Том I - Артём Оноприенко

Михаил проглотил ком в горле, вставший там от вида его возлюбленной, ради которой он будет драться до самого последнего вздоха, до последней капли крови в его мускулистом теле. В его голове проносились мысли о том, как им можно спастись, но ничего лучше, чем запереться здесь и ждать, пока прибудут авантюристы, он не находил, ведь снаружи есть много продуктов и еды, отвлёкшись на которую, грызуны могут пропустить главное блюдо. В том, что это были именно они, он не сомневался, ведь не первый год они с Татьяной здесь проживают и давно выучили, как те двигаются, да причём узнали их настолько, что могли определить по шагам, человек это или крыса залетела на огонёк.

Мужчина вставил нужный ключ в скважину, а после аккуратно провернул, пытаясь издавать как меньше лишних звуков и не провоцировать хорошо слышащих монстров на агрессию или не вызывать у них желание проверить, «кто там такой скребётся?». После этого он также аккуратно прошёлся к своей жене, за которой стоял белокурый мальчишка, до боли сжимающий кулаки, смотрящий вперёд, немного прищурившись и не моргая.

Романов же тем временем рассматривал мелкие детали комнаты, примечая уходящие в стену шнуры колонок и от телевизора, барную стойку по правую руку от выхода в другое помещение, в котором, может быть, можно было спастись, встроенный в стену холодильник и не только. Там же, рядом с небольшим квадратом, вырезанном в бетоне, он заметил небольшой разъём, параллельный полу. Взрослый человек в него не пролезет, но вот ребёнок поместиться мог. Это был кухонный лифт, который, по всей видимости, ещё не был достроен Михаилом, пытающимся сделать нечто роскошное или создать третий этаж оптовой базы, вниз которой он будет бросать грязные вещи, чтобы не ходить с ними очень далеко. Страннику на самом деле в данном случае было плевать, что там, он просто знал, что в случае чего он попытается уйти туда, но тут же вставал вопрос: «откроется или нет?». Всё же поднимающаяся вверх дверца могла быть заперта. Варианта с тем, что её заклинило, он не рассматривал, вспоминая, в каком состоянии здесь всё находится, всё смазано и починено, буквально доведено до совершенства для дальнейшей эксплуатации.

— Не бойся, малец, если что, я нас вытащу, — успокоил своего воспитанника Романов.

— А их? — стараясь, чтобы его не услышали, спросил Арт.

— Пу-у-у-у-у, — протянул грубый голос в голове ребёнка, — тут ты сам понимаешь, сложный случай. Здесь стоит выбор… — Военный ненадолго замолчал, думая о том, как он может помочь этой паре, — хотя нет, его не стоит. Максимум, на что ты способен, это поднять умертвие первого ранга, по типу стандартного зомби без души. Крысы порвут его, как только заметят. Снаружи вас ждёт очевидная смерть, ведь внутрь они запустили молодняк, а снаружи воины, которые порвут вас в первый же момент, когда вы там появитесь. Да и не стоит ждать ничего особенного от этой пары, как говорил один мой знакомый из первой жизни: «Не жди силы в раю».

— Теперь сидим тихо, максимально, нас не должны услышать. — Проговорил Михаил, прикладывая палец к губам.

— Он дело говорит, но это им не поможет. Если ты помнишь, я говорил тебе, что их слишком много, крысы наполнили город, и сегодня прольётся очень много крови, от их лап погибнут тысячи, до тех пор, пока не подоспеют авантюристы. В прошлый раз они прибыли через десять минут после начала трагедии, сейчас же им потребуется чуть больше времени, ведь одной малой группе из четырёх человек не справиться с таким напором, и им придётся собирать больше народа, а для этого нужно дождаться всех.

Каждое слово странника звучало как бой молотка по шапке гвоздя, забиваемого в крышку гроба, убивая надежду на спасение и то, что они смогут встретить следующий рассвет, наслаждаясь чистым небом над головой и пыльным воздухом их уютного городка.

— Я тебя люблю. — Проговорила Татьяна, прижавшись к руке своего коренастого защитника, и, словно прощаясь, поцеловала того в щёку.

— Я тебя тоже люблю, дорогая. Но не падай духом, может, охотники подоспеют вовремя, и мы спасёмся. — Ответил ей Михаил, гладя свою нежную шатенку, по волосам. Они были словно тёплое пламя каштанов, обжигающее в своём последнем прощании и готовясь принять ту участь, что уготовила им судьба.

— Они тешат себя несбыточными надеждами. — С печалью в голосе произнёс Романов, прекрасно понимая, что окраину города будут зачищать в самую последнюю очередь, а также он не тешил себя усладой на то, что приют, в который мальчик должен был пойти ещё полчаса назад, выстоит, разве что вера в их директора ещё грела душу, но она была до смешного мала. — Можешь попрощаться со своими друзьями. — Добил тот Арта печальными новостями.

— Нет. — Снова шёпотом произнёс тот.

— Что нет? Думаешь, те хлипкие дверцы выдержат натиск сотен монстров? Сомневаюсь. Если только Станислав Владимирович не напялит на себя ту броню, в которой мы его видели, возвращаясь из города после нападения химеры, и не размажет черепа самым ретивым, в чём я сильно сомневаюсь. Но даже если такое и случится, то могу тебе с уверенностью сказать, что вы нечто большее, чем ненужный мусор на краю города. — Сергей сказал то, по поводу чего у него было много сомнений, ведь он так и не увидел тех детдомовцев, растущих в жёстких условиях и добивающихся вершин среди разнеженных сверстников. А ведь так не должно было быть, каждый знает, чем хуже условия, тем прочнее у цветка, пробившегося сквозь асфальт, корни, именно из таких вырастают деревья, попирающие небесную твердь, а не комнатных роз, росших в тепличных условиях.

— Ты о чём? — Спросил Арт, пока его вопрос заглушил звук ломаемой кухонной двери.

— Да есть у меня сомнения в том, почему тебя оставили в живых. Да ту же историю Вада, Филии, да и свою возьми за образец. Поспрашивай других сверстников, и везде ты найдёшь схожий сюжет. Убили родителей, оставив отпрыска в живых, потом к ним приезжает тётенька-адвокат, берёт опеку над ними и везёт их в приют фиолов, за которыми официально остаётся жильё. Квартира, которая достанется тебе по достижению совершеннолетия, как думаешь, она дорого стоит?

— Не знаю. — Отвечал Арт, уже не особо заботясь о том, что его кто-то услышит, хотя Таня с Мишей, продолжая обниматься, бросали на того