Багровое сердце - Марк Райнер

пят закутанных в длинные белые плащи, делавшие их практически невидимыми на фоне заснеженного леса. Перед ними, опираясь на кривую суковатую палку, шёл высокий и крупный старик в накинутом на голову клобуке из грубой мешковины.

Не доходя до поляны, где сидели командиры, часовые остановились между шатров. От отряда отделился худощавый, длинноволосый парень с тонким полированным луком в руках. Подойдя к костру, он почтительно припал на одно колено и склонил голову.

— Разрешите? — обратился он к сидящим.

Барвис коротко кивнул.

— Этот человек хочет поговорить с вами, — неуверенно начал стражник, — знаю, это нарушение приказа, но он сам подошёл и назвал имя Вельбера…

Командиры переглянулись.

— Подведи его, — приказал Барвис.

Часовой обернулся в темноту и махнул рукой. Двое хмурых стражников в плащах подвели старика к поляне и отступили, замерев среди деревьев. Командир часовых поклонился ещё раз и отошел следом.

— Добрый вечер, — сказал неизвестный, садясь к огню. Тяжёлым, усталым движением он снял капюшон с головы, и седые волосы рассыпались по плечам.

Арти улыбнулся и протянул ему руку — в сидящем перед костром человеке он узнал Мартина Вилленхофа. Барвис изобразил натянутую улыбку. Казалось, он был не рад незваному гостю.

— Здравствуй — сказал он сухо и сдержанно. Вилленхоф кивнул, не глядя ему в глаза.

— Здравствуй, Барвис, — глухо сказал он, — Артлин. И вы, — обратился он к Мистре, — простите, я не знаю вашего имени…

— Мистра Калеб, — ответствовал маг, — а вы, верно, герцог Вилленхоф?

— Наверное, сейчас я просто Мартин Вилленхоф, — горько усмехнувшись, заметил старик. Он обвел присутствующих глазами, — где мой старый друг, чародей Вельбер?

При этих словах холодная гримаса на лице Барвиса дрогнула, но он тут же взял себя в руки.

— Вельбер погиб, — полушёпотом сказал он, — много дней назад, когда мы сражались в Моровых Землях.

Вилленхоф вздрогнул, как от удара, молча опустил глаза и замер, глядя на сыплющее искрами пламя.

— Славный был человек, — проговорил беглый герцог после долгого молчания, — будь я рядом, отдал бы жизнь, чтобы его спасти.

— Его уже не вернуть, — мрачно сказал Барвис, — с какой целью ты явился сюда, Мартин? Хочешь присоединиться к нам?

— Помочь хочу, — Вилленхоф вытащил из-под складок одежды несколько свернутых свитков, вложенных один в другой, — у этого подонка огромная армия в услужении… Его невозможно победить силой. Хотите сражаться с ним на равных — слушайте меня.

Всеобщее молчание было знаком внимания. Герцог Вилленхоф чуть отсел от костра и развернул свитки.

— Многие века назад, когда герцогство Вилленхоф, Ример и Белиньи лишь начинали жить, мой далёкий предок заложил на скале родовой замок, ставший домом для многих поколений нашей семьи… — неспешно начал Мартин, обращаясь к слушателям, — это было время бесконечных войн, и замок строился как неприступная цитадель, способная выдержать любой натиск, и сохранить жизнь своим обитателям. В скале, на которой замок был воздвигнут, были проложены десятки туннелей, часть из которых ведет к реке, часть — к самым различным районам города, а часть — прямиком в палаты замка…

Артлин устремил на герцога внимательный взгляд.

— Ты говорил, они просто кишат в городе. Не получится ли так, что нас перережут, едва мы выйдем из тоннелей?

— Арти, — мягко сказал Вилленхоф, — в этих тоннелях можно спрятать две-три таких армии, как у вас. Выходов тоже хватает.

— Хорошо, — молодой волшебник взял в руки карту и скользнул по ней глазами — я думаю, — обратился он к сидящим вокруг костра, — стоит прислушаться к словам герцога Вилленхофа. Продолжай, Мартин…

***

Горизонт ещё был тёмен и сер, когда Леон Белиньи выбрался из тёплой постели и, завернувшись в халат, подошёл к окну.

За толстыми стеклами, чуть подрагивающими от порывов северного ветра, шел крупный мокрый снег. Тяжёлые влажные хлопья проносились мимо высоких готических окон, и стремительно падали вниз, в туманное белое марево, в котором проступали елё видимые очертания горбатых крыш и дрожащие силуэты золотистых флюгеров.

Город спал мрачным, холодным сном, и Белиньи не хотелось его тревожить. Задвинув штору, он тяжело прошаркал к постели и рухнул на пуховые перины. Выдвинув ящик туалетного столика, стоящего около кровати, герцог вытащил из него маленький колокольчик и позвонил.

По звонку никто не явился, и герцог позвонил ещё раз — капризно и нетерпеливо.

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул капитан замковой стражи.

— Корбен… — слабым голосом протянул Белиньи, — зажги свечу и принеси мне чёртов завтрак.

— Слушаюсь, ваше сиятельство! — начальник стражи исчез за дверью.

— Постой!

В проёме вновь появилась лохматая голова Корбена.

— Слушаю вас, господин Белиньи.

— Чаю не надо, — герцог приподнялся на подушках — подай стакан рома. Я что-то погано чувствую себя…

Корбен кивнул и исчез из комнаты. Примерно через четверть часа он вошёл в спальню с большим серебряным подносом в руках.

— Останься, — пробормотал Белиньи. В его голосе не было прежней уверенности и властности. Он казался безразличным и усталым.

— Как вам угодно, — капитан стражи послушно сел на стоящее около кровати кресло, — позвольте сказать…

— Говори, — буркнул герцог, обгладывая куриное крылышко.

— Сегодня ночью светлые встали под нашими стенами. Они не атакуют, очевидно, ждут, что мы первые начнём. Возможно, они просто хотят выманить нас из города.

— А, эти оборванцы быстро явились… — Белиньи пренебрежительно отмахнулся, — я знал, что Ротбург они не минуют... Вот что, Корбен: я не стану терпеть этих ублюдков у себя под носом, но сегодня у меня нет ни сил, ни желания лично вести солдат в бой. Дай мне гербовую бумагу: я составлю приказ, а ты передашь его командирам…Хотя нет, не надо бумаги. Передай, что полностью полагаюсь на их благоразумие.

— Господин герцог, вы уверены? Быть может, мне всё-таки стоит подготовить вам коня?…

Белиньи поморщился и энергично замотал головой.

— К чёрту коня, Корбен! — герцог упал на подушки и закрыл глаза, — я чувствую себя абсолютно разбитым… В этом проклятом замке холодно, как в склепе.

— Прикажете послать за лекарем?

— К чёрту лекаря! К чёрту коня! К чёрту весь этот замок, и тебя заодно! — Белиньи чувствовал, как внутри у него бурлит кипящая, бессильная злость. Это непонятное, всепоглощающее раздражение казалось беспричинным даже ему самому, но он ничего не