Пособие по выживанию для оборотней - Светлана Гусева

У обеих дам расширились зрачки: он явно закончил фразу громче, чем следовало. Саари ощутимо напрягся и чуть покраснел, напоминая свиной окорок в галстуке с розовой кошечкой. Туомас на секунду зажмурился, но картинка так и стояла перед глазами.

— Вас не устраивает задание в текущем виде, Эрлунд? Вам вообще нужна эта работа?

Еще бы, а иначе какого черта он слушает весь этот бред? Туомас глубоко вдохнул, сделал глоток воды, и раздражение понемногу отступило. Он еще не забрал машину из сервиса, на счету осталось лишь на аренду квартиры в следующем месяце; и если так посмотреть, то Кирси права — ему нельзя отказываться. Он кашлянул снова и покаянно опустил глаза:

— Прошу извинить, это все жара. Конечно, заказ мне нужен. Детали всегда можно уточнить позже, по ходу работы.

Викхольм сделала Турусен еле заметный знак; обе чуть отодвинулись от стола и зашептались у Саари за спиной. Туомас разобрал слова «руки» и «странный»; скосив глаза, он обнаружил, что забыл постричь ногти. Пальцы сами собой сжались в кулаки; внутри все клокотало. Он смотрел прямо на окорок, занимавший место Пааво Саари, и медленно разрывал его на части воображаемыми клыками, пока не обнажилась розоватая, влажная кость.

Кто-то сдавленно охнул, иллюзия рассеялась. Туомас проглотил полный рот слюны и откинулся на стуле. Заместитель председателя теребил узел галстука, женщины непонимающе переглядывались. Туомас потянулся к бутылке, но заметил, что она уже опустела.

— Какое-то прям недоразумение, на что ушло столько времени? — промямлил Саари, избегая смотреть в его сторону. — Мы по возможности рассмотрим ваши предложения, господин Эрлунд. Безусловно, мы тоже хотим получить результат в наилучшем виде. Перейдем к договору и срокам…

Но как можно обсуждать сроки, когда за столом сидит окорок? Туомас резко поднялся, снова перепугав дамочек. Часть его сознания билась на задворках, взывая к логике и здравомыслию. Туомас очень хотел послушаться — но не мог. Этот снисходительный тон, эта уверенность в собственной правоте… Он едва различал фигуры за столом сквозь застившую глаза пелену животной ярости. Он едва сдерживался, чтобы не… чтобы…

— Мои предложения вас ничуть не волнуют! — Туомас отшвырнул стул в сторону. — Для вас главное — бумажки и сроки! Люди должны нести вам денежки, но вы — о нет! — вы не станете им рассказывать, куда их потратили! Благотворительность не нуждается в огласке, так? Главное — вы куда-то кому-то заплатили и спите спокойно, фонд обо всем позаботится! Удобная сказочка для наивного мецената. А вы сами-то знаете, куда уходит вся эта «помощь»? Или главное — вовремя сдать отчетность? К черту все! Забирайте свое задание и договор, можете хоть подтереться ими! Аdiós.

Он вылетел из комнаты, с трудом сдерживая шаг. На обратном пути его провожали десятки любопытных глаз, изумленных бесцеремонным вторжением в рутину опен-улья. Только в лифте Туомас позволил себе выдохнуть и закрыть глаза.

Perhana![6]

Заказав на выходе двойной эспрессо, он втянул аромат всей силой легких и наконец поборол мерзкий запах лукового супа. С первым глотком накатило осознание произошедшего, и, несмотря на июньское солнце, рубашка мгновенно прилипла к ледяной спине. Что за безумие на него нашло? Что за окорок и прочая муть? Неужто так подействовали запахи и жара?

Туомас залпом допил кофе и побрел к автобусной остановке. Внутри словно щелкнул тумблер: бешеную злость сменила апатия, все силы уходили только на то, чтобы переставлять ноги. Разогретый асфальт лип к подошвам, макушку немилосердно жалило солнце. Туомас рухнул на скамейку, крепко прижимая к животу рюкзак.

Это все из-за утренней встречи… Нужно раз и навсегда разобраться с навязчивым бродягой. Сев в автобус, он еще раз пролистал подкинутую книгу. «Пособие по выживанию…» Неужели подобный бред кто-то продает и покупает? Даже так: кто согласится подобное напечатать? Он убрал книгу и посвятил оставшийся путь одной мысли: станет ли Пааво Саари писать негативный отзыв, несмотря на то что работа не состоялась? И если да, как это отразится на его рейтинге?

Туомас сошел на остановке и огляделся. Отцветавший куст сирени у подъезда напоминал подгоревшую шапку сахарной ваты, а за сплетением ветвей упорно маячили знакомые лохмотья. Больше никаких погонь — тут он незнакомцу не соперник. Туомас сделал несколько осторожных шагов, разглядывая бродягу, прежде чем понял, что тот весь дрожит.

— Эй… — он вытянул руку, замерев в десятке метров. — Не убегайте. Я ничего вам не сделаю.

Незнакомец в ответ зашелся гортанным, рваным смехом. Глубокие морщины превращали загорелое лицо в ритуальную маску древнего жреца; на фоне обветренной кожи безумным огнем горели ярко-синие, запавшие глаза. Если бы не утренняя прыть, Туомас дал бы ему не меньше шестидесяти.

— Ничего не сделаешь… — повторил бродяга и закашлялся, сжав кулаки. — Ничего не… Конечно, ты уже ничего не сделаешь! Я сам все сделал, хуже некуда!

Он схватился за голову и тихонько завыл. Туомас пожалел о разряженном телефоне — самое время вызывать скорую.

— Книга! — спохватился сумасшедший. — Книга еще у тебя?!

Туомас растерянно кивнул, не зная, может быть, пора самому делать ноги. Вид у незнакомца был такой, словно за неправильный ответ тот готов разорвать его на куски.

— Читай ее! От корки до корки читай! Время еще есть, еще немного. Слышишь? В книге все сказано.

— Кто вы такой? — Туомас не без труда заставил себя шагнуть вперед. — Что это значит?

Он думал, что бродяга ринется наутек, но ошибся. Тот резко приблизился и схватил его за ворот грязными, потрескавшимися пальцами.

— Если ты не сделаешь в точности, как там написано, — тебе конец. Читай от корки до корки!

Туомас невольно отпрянул. Через мгновение сумасшедший уже улепетывал прочь, и догнать его не было никаких шансов.

Кошмарный понедельник оказался лишь началом.

Каждый день Туомас просыпался в злом раздражении, которое набухало внутри, словно опухоль. Не помогали ни кофе для бодрости, ни снотворное от усталости, ни телевизор от всего сразу. К обеду его нервы играли вместо тревожных дисгармоний Гершвина болезненные, рваные ритмы Шенберга. Уваривая кофе до вязкости каши, Туомас изо дня в день урывками искал новых заказчиков, мониторил отзывы, рассылал отклики на вакансии, но ответы приходили редко и лишь усиливали тоску и злость.

К пятнице он все-таки заказал клининг и неохотно вышел прогуляться: спустя четыре часа квартира сияла как новенькая, но Туомас, перешагнув порог, тут же вылетел обратно и бродил по городу до самой ночи. Потом весь следующий день и еще один, пока запах чистящих средств не выветрился полностью.