Академия преемников. Кощеев не убивать! - Александра Логинова

Спина Константина дрогнула, и царевич едва успел уклониться от выпада противника. Палица шумно просвистела над темноволосой головой и по инерции крутанула шайтана вокруг оси. Навий царевич тут же атаковал в открывшееся место. Н-на!

— Ты личное к рабочему не примешивай, — возразила я, ощущая жар на щеках. — Мужчин у меня — вся Русь, а антипод один. Кому смерть в оковах держать, если не Кощею?

— У моих друзей найдется, кем его заменить, — насмешливо бросила Амира. Кончик хлыста живо дрогнул, устремляясь ко мне. — И тебя, живучая тварь!

— Ложь, — парировал Константин. — Вам нужна сила Жизни, поэтому тебе приказано брать Ярославу живой и ослабленной. Что и говорить, ты просто испугаешься убивать Ягу.

Демоница скрипнула клыками, хитроумно замахнувшись хлыстом и почти разрезав мою щеку. Я отшатнулась, сквозь зубы матеря эту дуру, получившую дармовую силу. Обсидиановые перстни, которые Амира таскала на каждом пальце, тускнели, отдавая ей накопленную энергию. Вот бы пришла подмога!

— А-а, бежишь? Надеешься на змееныша? Огорчу, он сейчас крайне занят.

Острый наконечник мгновенно затвердел, покрываясь льдом, и с силой хлестнул, целясь в голову. Да как же! Я тебе не лошадь, чтобы стегать меня хлыстом. Откинув идею колдовать вербально, я дернула толстую цепочку с шеи и в одно движение обмотала ее вокруг запястья. Шурх-шурх! Звенья мгновенно увеличились в полсотни раз, закрывая руку толстым слоем кольчуги. Яга — это не только литр зелий и пара рифм, но и бесценное владение редким доспехом.

— Бесполезно, — я хмыкнула разочарованно взвывшей юхве, огревшей меня по плечу хлыстом. Вода звонко отскочила от железа. — Знаешь, из чего сделаны эти звенья? Из сошника для сохи, выкованного Кожемякой.

— Вы, кстати, когда его вернете? — сварливо поинтересовался Кощей, рубящим ударом вынуждая противника отшатнуться. — Уж поди пудов пять из того сошника на личные нужды пустили. А брали-то на баланс под честное слово.

— Не жадничай.

— Тряхнуть бы вас инвентаризацией, — мечтательно проговорил он и внезапно обернулся. — Хочешь, подарю?

— Не отвлекайся! — от ведьминого рыка шайтан содрогнулся и неловко попятился.

Вот еще, не нуждаюсь в царских подачках. Пусть предъявляет акт приема с подписью, а потом назад требует. Если кому и выпендриваться, так это Сеньке — его родича в той сохе запрягали. Судя по беспокойно колыхающимся снежинкам позади шайтана, лес тревожится. И сильно: деревья шепчут о боли и крови, небо украшено свинцовыми тучами, горы на горизонте укоризненно молчат. Где-то творится беда.

— Чем занят Полоз? — поймать конец водяного хлыста не удавалось. Нц, засада.

— Любимым делом, — хохотнула демонесса, осерчав вконец. — Защищает прекрасных дам.

Стремительный свист изогнутого потока хлестнул по глазам и врезался в стену. Дерево старой избушки пошло трещинами, щепки полетели во все стороны, половицы обижено взвизгнули, будто живые и чувствующие боль. Прости, домовой хозяин, и уноси ноги, покуда не зашибло. Если она не врет, Полоз и Малахитница столкнулись со смертельной опасностью и пытаются спасти девчонок. Точно засада, и наверняка не одна, мы давно подали сигнал о найденной преступнице, но еще никто не явился на помощь. Сколько демонов ныне обитают на Белухе? И все неместные, иммигранты. Даже визы нет, хамло.

— Тристан с тобой заодно?

— Н-нет, — юхва слегка заколебалась. — То есть да.

— Как это понимать? Разве не он отравил меня черной спорыньей?

— Ха! — Амира попыталась прикусить щеку изнутри, но зелье из подземной бузины действовало на совесть. — Нет, конечно. Я… Будь ты проклята, Слава!

— Ты меня отравила? Как?

— Кафе, — она страдальчески сплюнула кровь из прокушенного языка, продолжая выкладывать правду. — Это я подсыпала тебе семена лярвы в кофе, заморочив официантку на баре.

— Зачем?

— Тебя надо было устранить хотя бы на сутки. Вы же два сапога — пара, носитесь друг с другом, как с расписными яйцами. Как же ты сумела вылечиться так скоро? Опять этот треклятый ящер?

— Ага. И ты подбросила перстень Тристану, чтобы обвинить его? Умно, я почти поверила, если бы не демонстративно лежащее кольцо на видном месте. Значит, эльф еще не объединился с сородичами твоего демонического дружка?

— Я не знаю, — демонесса растерялась. — Я не… О, луна, когда эта дрянь кончится? Хватит, замолчи, прекрати спрашивать!

Пока эта стерва не догадалась начать рукопашный бой, мне нужно найти, чем бить. Хлыст — оружие средней дальности, идеально для удержания противника на расстоянии. Прямо сейчас юхва пытается достать меня с левой беззащитной стороны, но ей мешает стена. Если она укоротит хлыст и подойдет ближе — мне конец. Оружие, хоть какое-нибудь!

— Не мечтай, — увы, наивно думать, что высшая воды будет долго глупить. — И не бойся, это не больно. Особенно если подставишь шею и тихо замрешь на месте.

Ай! Выпад, замах, — смертоносная струя обожгла плечо. Сквозь сарафан немедленно проступила кровь, орошая пол алыми каплями. Плохо дело, очень плохо. Чужое орудие мелькает так быстро, что сил хватает лишь уклоняться, ни одно заклятье на язык не ложится. Думай, Слава, думай, пока не поздно!

У-уй, как же больно руке, хуже пореза или укуса. Не так страшен удар ножом, как его медленное вытаскивание зубьями об края раны. Именно такая ледяная боль охватила руку до локтя. Ы-ы-ы…. О! Придумала.

Искренне надеюсь, что все мы выживем.

— Святки, Коля-Коляда, распахни-ка воротá, — губы против воли поползли в улыбке. Амира округлила очи. — На двор сыплет детвора от мала до велика.

Шайтан у двери изумился не меньше, глянув на меня с сомнением иностранца, практикующего русский язык. Залихвасткий напев, узнаваемый народный речитатив, особая стать голоса, выдающая этнические песни, смутили обоих врагов. Раньше так умела петь каждая красавица на Руси, а нынче только пожилой хор узкоспециализированного ансамбля. И Яга.

— Ты скажи-ка, Коленька, кто пришел до дворика: то коза ли дереза или девица-краса? Чу́ди ходят под окном и народ пугают злом, а Меланку вносят вслед, чтобы бог посеял свет. Ты скажи-ка, Коленька, можно ли так скоренько крест христианский целовать, а потом тайком гадать?

«Ты сошла с ума? — еле вымолвил Константин, отступая назад. — Зовешь Коляду до Нового года, безумная?».

Ха, сущий ребенок. Коляда родился задолго до всякого Нового года, по ночам бродя вокруг первых деревень и стойбищ, издали разглядывая людей. Тогда его звали иначе, и при встрече с Колядой люди затыкали детям рты, чтобы не осердили его криками. Неизвестно, кто и когда позвал Коляду к огню в сочельник Рождества Христова, пытаясь его задобрить.

Вестимо одно: в день, когда люди попытались обмануть Коляду и позвать его уже в новом году, они обрекли