Багровое сердце - Марк Райнер

Взметнувшийся в вышину луч пугающе пульсировал. Он то сжимался в узкую и тонкую, как струна, прямую, то расширялся вновь, становясь похожим на сияющий красный водопад, низвергающийся с небес. У самого его основания, невидимые за древесными кронами, плясали дымные отсветы, похожие на языки умирающего пламени, и среди них, паря над расцвеченной алым огнём землей, стремительно проносились размытые тени.

Артлин оглянулся назад: погруженный во тьму берег наполнялся людьми. Меж палаток метались тревожные огни. Холм, где, окруженные частоколом остро заточенных бревен, стояли командирские шатры, был охвачен белёсым магическим сиянием, и в его дрожащем ореоле, потрясенно глядя на пылающий вдалеке луч, стояли Мистра, Барвис и чернобородый Раджмин.

Стрела огненного света продолжала мелко дрожать, распарывая надвое небосвод. Где-то далеко вверху, в замершей, холодной вышине, нарастая, как шум набегающего прилива, рождался могучий и тяжелый рокот. Сначала он был неясным, обрывочным, словно бы вдали что-то взрывалось и рушилось, но сила его нарастала с каждой секундой. Очень скоро под куполом темного неба прокатился чудовищной силы гром, и бескрайняя темнота озарилась чередой ярких, вспышек.

Гром ударил с новой силой, но теперь к нему примешивался странный хрустящий звук, сухой, глухой, и тяжелый. Белые сполохи пробежали по небу еще раз, оттеняя распоротые длинные силуэты облаков, и в их кратком, холодном сиянии мелькнули мириады парящих в вышине теней.

— Ты глянь… — умоляюще прошептал Киба, — кто это вообще такие? Что за твари? Их… Миллионы! Арти… Ты это видишь?

Маг живой земли кивнул задумчиво и напряжённо, не отрывая взгляда от ожившего неба. Вдруг он рывком вскочил на ноги, и, схватив Кибу за локоть, буквально рванул его с земли. Толстяк протестующее закряхтел.

— Эй, Арти, уймись! Ты мне руку оторвёшь!.. — Киба недовольно заворочался на снегу и, наконец, поднялся — что на тебя нашло?

— Быстрее! — бросил Артлин через плечо, — всё получится, если поспешим…

— Что получится? Куда поспешим? Куда? Эй! — болотный маг непонимающе смотрел на него.

Арти только махнул рукой.

— Некогда объяснять! Идем!

— Арти… — недоумённо протянул Киба.

Артлин сплюнул, махнул рукой и, по колени проваливаясь в хрустящий снег, побежал к лагерю. Киба увидел, как его друг, не разбирая дороги, влетел в кипящую шумом толпу и, растолкав глядящих в небо солдат, исчез в полутьме средь палаток.

Задыхаясь от волнения и быстрого бега, Артлин ввалился за частокол и буквально упал на руки подоспевшего Мистры.

Глава 24

***

Вскоре все командующие собрались в шатре, и алый луч, мерцавший вдали, как несколько разгорающихся закатов, подсвечивал голубую парусину зловещим, красным сиянием.

Это был странный совет — и каждый из находившихся под пологом палатки, осознавал это в полной мере: чувство кристальной ясности дальнейших планов сменилось на полнейшую неизвестность. И когда надежда на скорое окончание войны растаяла, маги вдруг поняли, как много сил она придавала им каждый день — без неё они будто ослабели.

Это чувство первым озвучил Золтан. Он медленно положил перед собой посох, встал, и не спеша, с достоинством поклонился.

— Для меня было честью сражаться рядом с вами.

— Даже не думай сдаваться, друг мой, — пробормотал Родерик и крепко сжал его запястье.

— Я не сказал, что сдаюсь, — возразил маг, — и я не стану сбегать, и приму последний бой, когда это потребуется. Я лишь констатирую очевидное: мы проиграли. Наше войско неисчислимо слабее. Мы можем лишь выбрать свою смерть.

Не отпуская его запястья, Родерик повесил голову и хрипло вздохнул.

— Ты прав, старый лис, — сказал он, — тут уж храбрись, не храбрись: что б мы ни сделали — конец один.

По примеру своего товарища он взял посох и положил перед собой.

— Это честь.

Поколебавшись, Мистра и Вельдис сделали то же самое. Киба протянул было руку к посоху, но взглянув на Артлина, передумал: молодой маг живой земли был на удивление спокоен.

Барвис вдруг рассмеялся.

— Что? — спросил он, глядя в вытянувшиеся лица командиров, — я лишь подумал: представьте, как бы сейчас хохотал Вельбер.

Эти слова несколько разрядили обстановку. Мистра фыркнул себе под нос, Золтан покачал головой. Родерик же, напротив, кивнул и с лёгкой полуулыбкой сказал: “всё так, всё так…”. Усмехнулся и Артлин: почему-то он был совершенно безмятежен, даже как будто радостен. Словно какая-то мысль, давно сидевшая у него в голове, наконец дала всходы.

— Помните, какой он был? — спросил Мистра.

— Да… всегда действовал. Просто брал и делал, пока остальные думали, — Барвис вздохнул, но не грустно, а скорее, с ностальгией, — и он был чертовски упорный.

— Упёртый, — поправил его Вельдис, — он, родные, всегда гнул своё, пока все пальцем у виска крутили.

— Сама серьёзность, — добавил Мистра, — но шутки хорошие любил. Он бы точно смеялся над тем, какие мы ослы.

— А после этого он бы сказал, что делать, — вполголоса произнёс Арти.

Члены совета обернулись к нему. В шатре тут же стало тихо.

— Послушайте, а ведь теперь всё очевидно, — маг обвёл присутствующих искрящимся взглядом, — всё как на ладони: мы буквально шли к этому моменту, он просто не мог не случиться!

— Я не разделяю твоего оптимизма, Арти, — хмуро сказал Барвис, — можешь объяснить?

— Охотно, — Артлин встал, — вспомним, как всё началось. По всей Белой Империи появляются кровавые камни и тёмные маги. Тёмные собирают армию. Их цель кажется столь очевидной, что вроде как не важна: важно лишь то, что они делают ровно то же, что и всегда на протяжение всей нашей совместной истории: тогда нашей ошибкой было лишь то, что мы не поверили, считая случившееся легендой. И тогда погибло много людей, включая самого Вельбера… стоило усвоить этот урок, но мы слишком увлеклись борьбой с Белиньи и теми, кого считали нашим главным врагом.

Переступив через разложенные на ковре карты, он подошёл к выходу из шатра и отдёрнул полог, являя взгляду собравшихся огромный алый луч, вокруг которого роились орды демонов.

— И вот теперь мы здесь, и нам кажется, будто мы не знаем, что делать. Однако, на самом деле план абсолютно ясен.

— Я всё ещё не понимаю… — сконфуженно проговорил Барвис.

— Вы абсолютно правы