Саламандра 2. Новые горизонты. - Полевка

- А почему Дай не восстановил реку? - подал голос сосредоточенный инкуб, он даже забыл что надо очаровывать близсидящих самцов, и по привычке полез на колени к Лексу, - ведь земледелие – это очень выгодно! И потом, пусть лучше люди растят чего-нибудь съедобное, чем воду по ночам ловят! Это даже звучит абсурдно! Местные жители живут за счет того, что сдают свои дома в аренду проезжающим караванщикам. Это, по-моему, унизительно!

Со всех сторон сразу послышалось сюсюканье: ах, такой красивый и к тому же такой разумный! Сразу видна императорская кровь! У них в роду все такие, и красивые, и умные! Ламиль сразу вспомнил, что он теперь красавчик, и стал показательно стесняться. Несмотря на все эти кривляния и нарочитое манерничанье, было в Ламиле что-то щемяще-нежное, сродни грациозности маленького котенка и нескладности щенка дога. О нем хотелось заботиться и прощать любые капризы.

Лекс почему-то вспомнил Козлика, когда он только появился в их доме, и развеселился. Тот тоже умел включать милашку и хлопать глазками просто виртуозно. Хорошо, что они его так удачно спихнули замуж. Теперь Козлик сопровождает мужа и пишет дорожные очерки, которые очень популярны и в столице, и у приезжих купцов, поскольку в таких очерках были подробные пояснения к картам и, кроме этого, поэтические сравнения и красивое описание видов. Слава Козюля теперь была вровень со старшим Траммом. Хорошо, что тот с юмором воспринимал, когда его спрашивали: «позвольте спросить, вы случайно не являетесь родственником того самого знаменитого путешественника Козюля?» О картографе Трамме знали немногие, а о Козюле знали все! Его работы расходились, как горячие пирожки, и зачитывались до дыр и взрослыми, и впечатлительной молодежью.

- Понимаешь, маленький, - Сканд улыбнулся младшему братику, - такое сооружение очень затратно. Сломать намного проще, чем построить. Помнишь, как долго и тяжело мы строили новую ветку акведука? А здесь вода идет под землей, и чтобы восстановить тоннель, потребуется несколько лет и очень много людей для строительства. И при этом нет гарантии, что подземная река не ушла в песок окончательно. Ведь возможно, вода в колодцах – это простые ключи, которые еще теплятся в водоносном слое. Это все очень сложно и рискованно. И, кроме этого, нет гарантий, что история не повторится. Когда поля опять зазеленеют, снова могут появиться желающие забрать лакомый кусок. А о том, что поддерживать такой тоннель – тоже тяжкий труд, захватчики опять не подумают, и все опять вернется к тому, что мы имеем сейчас. Поэтому я не осуждаю Чаречаши, я тоже не уверен, что решился бы на такое строительство.

- Тут будет проще привести воду с другого места, - подал идею Лекс и задумался, - например, ближайшие соседи. Гнилой лес – это, конечно, очень поэтично, но я думаю, что за горным массивом кроется болотистая местность, а следовательно, мы сможем поживиться оттуда водой. Весь фокус в том, чтобы не взять слишком много. Если мы приведем новую реку, то рискуем поднять уровень нашего моря и затопить территории низин, такие, как Устьице и старый город. Можно сделать постоянный приток воды в пески брата, главное, чтобы эта вода полностью уходила в земледелие и не доходила до моря. Но, как ты понимаешь, это требует определенной подготовки и договоренностей. Не хотелось бы сделать доброе дело, которым потом ушлый братик начнет нас шантажировать.

Лекс, правда, умолчал, что для поднятия уровня моря хотя бы на несколько сантиметров потребуется не один год, и при этом устроить обвал в горах и закрыть доступ воды можно достаточно просто, потому что ломать, действительно, не строить. Но нужны ли им со Скандом такие хлопоты?

- Вот вырасту, - Ламиль поправил браслеты, - и мы с мужем обсудим эту проблему со всех сторон и обязательно придем к наилучшему решению!

Сканд поперхнулся водой и уставился на Ламиля, как будто его Шу вдруг заговорил. У всех офицеров у костра точно так же вытянулись лица. Лекс посмотрел на мужа и игриво подвигал бровями. Ну, да. За будними днями муж совсем забыл, что Ламиль станет супругом Чаречаши и, скорее всего, соправителем его государства. Думается, что Шарп и Кирель потребуют от Чаречаши всевозможных гарантий для своего ребенка, прежде чем отпустят его из рук.

Бусина

Вторая ставка была как будто под копирку от первой. То же расположение, те же палатки. Вернее, палатки как раз были другие, но внешне выглядели совершенно идентично. Когда Лекс открыл глаза из-за истошных воплей горниста у входа, ему показалось, что они никуда и не уезжали. Все та же комната, все та же кровать, все тот же Сканд, пытающийся слинять на цыпочках с килтом на плече и мечом под мышкой.

Пришлось запрыгнуть на спину и вернуть в кровать, а потом отлюбить в воспитательных целях, вернее, отлюбиться о предоставленные части тела. Но не важно, кто кого, если удовольствие получили оба. Зато когда вышел из комнаты, то наткнулся на понимающие и очень довольные лица легатов мужа. Как будто это у них был классный секс поутру. Пришлось нарявкать на всех, что приперлись так рано, а он еще не позавтракамши, и заставить Дайриса притащить горячей воды, чтобы помыться. Младший он или кто? Как-то им всем слишком легко живется.

Сканд в очередной раз вытащил стол из шатра ставки и устроил совещание на свежем воздухе. Потому что они сильные и выносливые, а вот младшие – нежные и ранимые, и им надо дать больше простора. В итоге Дайрис поставил посреди шатра ставки бочку и кинул туда пару горячих камней, чтобы согреть воду. Лекс в первую очередь отмыл Ламиля. Тот был в слое пудры и румян, а после помывки опять стал бледненьким и худеньким ребенком с несчастными глазками. Пришлось срочно кормить и баловать, а уже потом мыться самому.

После завтрака, пока Дайрис утаскивал бочку и приводил ставку в надлежащий вид, Лекс пересмотрел со всеми подробностями сундуки Ламиля. В одном была одежда империи – туники, тоги, хламиды и дорожные непромокаемые плащи из тонкой кожи. Разные по длине и расцветке. А еще обувь, и повседневная, и очень замысловато украшенная. В другом сундуке были разные вещи вроде зеркала и набора гребней и щеток. Большая шкатулка с драгоценностями, причем там обнаружилось немалое количество браслетов, и тех, которые предприимчивый Ламиль стряс с братика, и тех,