Грустная история Васи Собакина - Игорь Сергеевич Градов

но я сделал вид, что ничего не знаю. На этом мы и закончили выяснять отношения, отвернувшись друг от друга. А в остальном все прошло нормально – я доехал до станции назначения целым и почти невредимым.

…В больнице я привычно протянул десятку вахтерше и получил пару пакетиков с завязочками, затем поднялся в палату. Верочка, к счастью, чувствовала себя намного лучше и уже могла сидеть. Я помог ей разобраться с вещами, которые привез вечером, и постарался, как мог, подбодрить. В конце концов, не так уж все и плохо – она жива, документы целы, а шишка на голове заживет. Конечно, ни она, ни я не наделись, что грабителя найдут, да и дознаватель прямо заявил, что такие преступления, как правило, не раскрываются. Вот поймают этого наркомана на очередном нападении, и тогда пойдет он в тюрьму, как миленький. За все сразу и ответит. Если доживет, конечно, а не скопытится раньше от своей наркоты…

Я дождался врача и немного пообщался с ним. Молодой парень (видимо, только из мединститута) изо всех сил старался выглядеть солидно – представился по имени-отчеству, пересыпал свою речь малопонятными медицинскими терминами и еще время от времени многозначительно «экал». В конце концов, я не выдержал и спросил напрямую:

- Скажите, у Верочки что-нибудь серьезное?

- Нет, – честно признался док, – обычное сотрясение мозга. Я полагаю, что никаких тяжелых последствий не будет. Но все же посоветую вам проследить, чтобы больная не напрягалась. И, конечно, никакой серьезной работы – выпишем ей больничный на неделю. Хотя (тут эскулап тяжело вздохнул) мозг – штука темная, до конца еще не изученная, и кто знает, что там будет дальше. Может и рак развиться…

Я поблагодарил доброго доктора и вернулся в палату. Верочка выжидающе посмотрела на меня.

- Все нормально, - улыбнулся я ей, - врач сказал, что ты скоро поправишься. Но до тех пор – никаких нагрузок, тебе вредно напрягаться. Вот я и решил переехать жить к тебе – чтобы ухаживать и помогать по хозяйству.

- А как же…

- Ленуля? – понял я ее вопрос. – Думаю, я с ней поговорю и все объясню. Это будет непросто, но я постараюсь. В конце концов, надо же что-то решать, нельзя все время обманывать – ни себя, ни ее. Как сказал классик, «человек создан для счастья, как птица для полета». И мы с тобой немножко его заслужили, правда ведь?

Верочка слабо улыбнулась:

- Я тебя очень люблю, Вася…

- И я тебя, малышка, - искренне ответил я.

А потом подумал – объяснение с Ленулей предвидится трудное. Ну, что же, чему быть, того не миновать. Как говорится, один раз живем и последний, и надо жить так, чтобы потом, на небесах, кто-то удивленно вскинул брови и сказал: «Ну, ты, брат, даешь! А слабо повторить?» И отправил бы тебя обратно – догуливать…

Я думал об этом, пока тащился в автобусе на работу. Ехать в наземном транспорте было намного дольше, чем на метро, но зато не в пример комфортнее – меньше народу. И я даже смог найти свободное местечко в углу салона. А потому решил провести время с пользой – открыл книжку и погрузился в роман.

***

«Сарель при виде меня изобразил искреннюю радость:

- Альмир, мальчик мой, какое счастье, что ты жив!

И полез обниматься. Раньше я счел бы за великую честь быть прижатым к сердцу нашего уважаемого первосвященника, то сейчас твердо отстранил его:

- Сарель, я хочу тебя кое с кем познакомить. Это моя невеста Элли.

Священник прищурился, а потом уверенно произнес:

- Полукровка!

- Верно, - кивнул я, - но не простая. Элли, расскажи, пожалуйста, нашему уважаемому первосвященнику историю своей жизни.

Элли вкратце пересказала то, что узнала от своей матери: и про отца-эльфа, и про тайну своего рождения. Сарель слушал молча, Нолли (она вернулась вместе с дедом) смотрела на Элли сочувствующе.

- Ну и что? – пожал плечами первосвященник. – Обычная история, такие были не раз и не раз еще будут. Закон все равно гласит: полукровка не имеет права жить в нашем селении и называться эльфом.

- Но для своего внука ты сделал исключение, - напомнил я.

- Какого внука? – вздрогнул Сарель.

- Лаора. Он открыл мне свою тайну перед последней битвой. Все рассказал: и про свою мать, твою младшую дочь, и про отца, князя Редрика. Получается, что ты, Сарель, дважды обманул клан – когда скрыл, что твой внук Лаор является полукровкой, и когда умолчал о том, что князь Редрик – его отец. А ведь обязан был сказать Совету старейшин... Но не сделал этого. Ты вообще постарался забыть обо всем…

Сарель с ненавистью посмотрел на меня: