Последняя Осень. В осаде - Сергей Савельев

пути все придется тащить самому, потому как ему придется отпустить лошадь, а все потому, что он не решился взять Крисса с собой. Паренек был уж слишком молод для таких приключений, и он боялся не того, что он погибнет в бою, а того, что ему может очень и очень тяжело даться обратная дорога. Крисс, однако, не вняв доводам, оскорбился на своего командира пуще прежнего.

Их небольшой, по нынешним временам, отряд двигался впереди вместе с Ястребом, чтобы он показал им условленное место. Они старались не особо спешить, но воины и люди Хумы, оставленные на попечение Альберта, были в половине дня пути от них, и разрыв волей-неволей увеличивался.

Пейзаж был безрадостным – деревни были брошены – кто ушел на зов своего повелителя, надеясь найти лучшей доли на новом месте, кто схоронился по лесам – но местность словно вымерла. Так или иначе, беженцы выполнили приказ князя – бросили дома, но не оставили захватчикам ни крошки. Был, однако, в том и обратный эффект – вскоре мародеры сунутся в земли Арн-Дейла, чтобы поживиться хотя бы там – тем более, что погоня за Ястребом так или иначе закончится.

Воины, отправившиеся вслед за Хелдором, взяли с собой вдоволь провизии, но эльфы все равно старались баловать бойцов свежатинкой. Командир пикинеров не гнушался каждый вечер заботливо спрашивать у своих солдат, не сбил ли кто в пути ноги или не страдает ли он от иного недуга, чем заслужил одобрительные взгляды Ястреба.

В разговорах с князем он тоже смог показать себя –молчал, внимательно слушая и кивая, но потом буквально засыпал Ястреба вопросами –особенно интересны были ему иноземные войска и их повадки. Несмотря на юный возраст и успехи, что любому другому вскружили бы голову, Хелдор не торопился осуждать или критиковать действия князя, хотя, судя по взглядам, которыми он иногда обменивался со своими сотником, ему было что возразить.

- Вы уверены, что сможете удержать дорогу таким числом? — на третий день, когда, они приближались к полосе леса, а вдалеке можно было рассмотреть одну из немногих не павших крепостей Грозда, он задал этот вопрос в пятый или шестой раз.

- Поэтому мы и двигаемся быстрее, чтобы до конца для успеть подготовить позицию. - Однако, я надеюсь, что со стороны главной дороги нам тоже ждать сюрприза не придется.

- Если Хума задержится, то мы двинемся по этой дороге не позднее полудня следующего дня - на полном серьезе сказал Ястреб – если еще не слишком поздно…

Навстречу отряду пикинеров во весь опор мчался всадник, а вдалеке поднимался черный столб дыма. Ястреб двинулся навстречу, а Хелдор, кивнув Ивви, рысцой поспешил следом. Они встретили гонца, на нем словно лица не было.

- Ну, говори? Крепость?

- Стоит, наши силами, вашими молитвами, тут просто…

Теодорик узнал эту женщину. Ее пронзительный взгляд серых глаз тогда, при штурме города, бесстрашно вперился в него. Сейчас ничего не изменилось – лишь одета была эта пожилая женщина более легко - но вилы все также были направлены на него, словно они действительно могли пробить его доспехи.

Целая толпа крестьян – сотни три, может, четыре, стояла возле десятков телег, груженых зерном. Зрелых мужчин среди них не было и трети – отроки, женщины, старики – насмерть встали, защищая свой урожай.Совсем малых детей видно не было, видимо, попрятались кто куда. Рейдеры, что пытались сходу отбить телеги, сейчас валялись прямо на дороге, исколотые, изрубленные. Так бы селяне и ушли, но им не повезло – как раз мимо проезжал Теодорик с Черной Гвардией - да еще и гусары с панзерказаками были поблизости.

- Значит так – ровно, без надрыва сказал Теодорик, слезши с коня и подходя ближе. - У меня сегодня хорошее настроение, но вы можете очень, очень быстро его испортить. Он сделал вперед еще пять шагов, не обращая внимания на направленные на него косы и вилы. – Бросайте здесь телеги и быстро потеряйтесь в лесу.

В ответ ему был недовольный гул.

- Иначе я все равно заберу зерно. Пусть оно будет в вашей крови, мне совершенно плевать.

- Без наших запасов мы погибнем этой зимой – старая женщина с пронзительными, строгими глазами смотрела на него с осуждением. Ее вилы все также смотрели прямо на Теодорика, закованного в латы с синим отливом. Она не сделала ни единого шажка в сторону, даже когда остальные воины, в черных латах, стали спешиваться и выстраиваться рядом. Вычурные доспехи телохранителей Теодорика, чьи латы отливали медью, ее тоже не впечатлили.

- Старая ты ведьма, значит вы умрете сейчас.

- Меньше мучиться! -Старуха, громко охнув, вполне резво шагнула вперед и ударила вилами прямо в лицо Теодорика. Тот успел лишь сдвинуть забрало, и незамысловатое крестьянское оружие треснуло от сильного удара, а одна щепка умудрилась влететь владыке Стюрангарда сквозь прорезь. Левый глаз залила кровь, а он, грязно ругаясь, взмахнул мечом и зарубил храбрую женщину. Она, жалобно булькнув, упала у его ног. Крестьяне были в ужасе, гвардейцы – в шоке. Вид их отважного повелителя, убившего старуху, так и стоял перед их глазами.

- Окружить! Не дайте никому уйти – взъярился Теодорик.

Гвардейцы вместе со своими оруженосцами поспешили выполнить приказ – растянулись тонкой цепью, окружая телеги, с трех сторон. Три десятка гусар, с длинными пиками наготове, блокировали дорогу, встав немного поодаль.

Убедившись, что крестьяне в ужасе не смеют шелохнуться, Теодорик неспешно снял шлем, провел перчаткой по лицу, стирая с века кровь:

- Убить всех.

Тишина была ответом. Крестьяне, обмирая от страха, выставили оружие вперед – даже самый юный отрок не стал бежать, стоя прямо возле телеги - с мотыгой наготове.

- Вы не слышали?!

Командир Черной Гвардии, ранее лишенный глаза, хотел возразить, но отозвались другие:

- Господин! Это же крестьяне!

- Мы воины, а не палачи.

- Любой другой приказ!

- мы шагнем ради вас в огонь, но только не это!

- ХВАТИТ! – Закричал Теодорик – ДОВОЛЬНО!

Снова тишина. Чуть помедлив, владыка спросил:

- Кто не хочет исполнять этот приказ?

В рядах прошло брожение. Вперед вышли десятка два гвардейцев, с ними некоторые их оруженосцы.

- Отойдите в сторону… -