Тайна доктора Авроры - Александра Федулаева

однако, не придал этому особого значения. Он увидел перед собой прелестную, хрупкую девушку с удивительным, почти сказочным взглядом, и это впечатление затмило для него всё остальное.

Ужин подали, и мы сели за стол. Разговор сначала был неспешным: о погоде, дороге, последних новостях в поместье. Я не отрывала глаз от брата, ловя каждое слово о Рэдклифф-холле. Мне не хватало дома, и каждое его упоминание о знакомых местах согревало душу. Он рассказывал о саде, где, несмотря на приближение осени, буйствуют золотистые и багряные краски. Слуги всё так же почтительно кланяются. Леди Агата и Фелисити занимаются хозяйством и редкими приёмами гостей. В библиотеке, куда давно никто не заходит, царит тишина.

Эдит ела молча и аккуратно, не перебивая собеседников. Она избегала взглядов, а если и поднимала глаза, то лишь на миг, и тут же снова опускала ресницы. Когда Генри шутил или улыбался ей, её лицо немного светлело, будто внутри неё рождался робкий отклик на добро. Генри замечал эти перемены, и я видела, что это его трогало. Он, наверное, думал, что она просто стесняется и чувствует себя неуютно с незнакомым человеком.

После основного блюда я подала знак одному из слуг, и на столе появились яблочный пирог с горячими сливками и лёгкий заварной крем — любимый десерт Генри с детства. Он рассмеялся, когда увидел знакомое блюдо:

— Аврора, ты всё ещё помнишь, как я крался на кухню за этими пирогами?

— Разумеется, — я улыбнулась, хотя, конечно, ничего такого не помнила, но много слышала. — Элла даже сейчас постоянно вспоминает, как ты однажды утащил целый противень, а потом всю ночь жаловался на живот.

Когда я упомянула кормилицу, в дверях появилась Элла. Она кивнула мне и посмотрела на девушку тёплым, но строгим взглядом. Эдит мгновенно встала.

— Пора, — мягко сказала Элла. — Уже поздно, милая.

Эдит кивнула и, не проронив ни слова, направилась к выходу. Генри встал вместе с ней, слегка поклонился:

— Было приятно с вами поужинать, леди Эдит.

Она вдруг чуть замялась, потом подняла на него взгляд — и он снова утонул в этих бездонных глазах, полных детской уязвимости и чего-то ещё… чего-то, что он не мог разгадать.

— До свидания, — прошептала она, и её голос был как шорох листьев под ногами.

Когда дверь за ней закрылась, Генри опустился обратно в кресло. Лорд Сеймур наблюдал за ним с тонкой усмешкой.

— Вы, похоже, нашли друг в друге взаимный интерес, — заметил он, откинувшись в кресле.

— Она… удивительная, — медленно проговорил Генри. — Такая красивая… И при этом молчаливая. Словно из старинной сказки.

Я переглянулась с мужем, потом, вздохнув, сказала:

— Генри… Я должна тебе кое-что объяснить. Эдит — не такая, как другие девушки её возраста. Она... взрослая телом, но разум её ещё детский. А сейчас она к тому же травмирована потерей матери и переездом в новое место. Ей трудно в обществе.

Генри задумался, а затем покачал головой:

— Ничего такого я не заметил. Она действительно молчалива. Но иногда молчание — это не отсутствие слов, а проявление мудрости. В её взгляде есть что-то чистое. И, если честно, она вызывает у меня желание её защитить. Что бы с ней ни происходило, ей повезло, что вы рядом.

Сеймур кивнул одобрительно, хотя в его глазах мелькнула тень сомнения.

— Мы делаем всё возможное, чтобы она адаптировалась. Элла присматривает за ней, обучает простым вещам, помогает привыкнуть. Иногда она действительно ведёт себя странно. Например, может говорить о себе как о «маленькой девочке». Но она старается — и это главное.

Разговор затянулся за бокалом вина. Я решила воспользоваться моментом и попросила брата остаться в особняке:

— Останься с нами хотя бы на несколько дней. Хочу показать тебе обновлённую больницу. Это стало делом моей жизни. А ещё… — Я посмотрела на мужа, — я забыла важные тетради в городском особняке Рэдклиффов. После смерти отца я уехала, не забрав их. Хочу съездить туда. Будет спокойнее, если Генри поедет со мной.

Сеймур кивнул, взяв паузу, будто обдумывая все аспекты.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Я позволю вам отправиться в город с братом. Но только если Лоример также поедет с вами. Вы же знаете, я не могу пренебрегать безопасностью. Особенно сейчас.

Позже, в своих покоях, я устроилась на подоконнике рядом с Марсом. Он снова пропадал днями и вечерами. Но сегодня, будто почувствовав моё настроение, бесшумно запрыгнул ко мне из тёмного сада. Я прижала его к себе, обняла и вдохнула прохладную мягкость шерсти, которая пахла травами и росой.

— Ну и где ты постоянно пропадаешь, мой ненаглядный? Неужели эта пушистая красавица Молли занимает всё твоё воображение в последнее время и ты совсем меня забросил?

Марс бесцеремонно забрался ко мне на колени и начал ласкаться, тыкаясь в меня своим больши́м лбом.

— Ну конечно, теперь пришёл задобрить, — тихо усмехнулась я, гладя его по спине. — Между прочим, у нас тут события… Генри, кажется, увлёкся Эдит. Смотрел на неё весь вечер, как зачарованный. И я, признаться, не знаю, что делать, если он и впрямь серьёзно к ней отнесётся…

Марс замер, уставившись в темноту, словно задумался. Затем повернул ко мне голову и, медленно моргнув, как делал всегда перед «важным заявлением», ответил:

— Похоже, она нашла себе защитника, — вальяжно произнёс он. — Это не беда, Аврора. Это может быть судьба.

Я вздохнула, улыбнулась, продолжая гладить его по бархатной спине.

— Ты ведь всё равно не с Молли пропадаешь постоянно, да?

Марс тихо замурлыкал, будто подтверждая, а потом:

— Я ищу людей, которые разбираются в странностях ума и памяти. Мне нужно вернуть Эдит разум взрослой женщины. Я не теряю надежды, но пока не понимаю, что должно произойти. Ощущение, что это скоро случится, витает в воздухе, оно близко, я чувствую его. Это не даёт мне покоя. Как я могу быть Проводником, если не смогу вернуть заблудившуюся душу?

Глава 58

Ночь опускалась на город, окутывая его вязким туманом. В переулках зажигались фонари, отбрасывая дрожащие отблески на мокрые мостовые. Лоример, надвинув шляпу пониже и подняв воротник плаща, двигался уверенно, но незаметно. Он знал, куда идёт, и знал, кого ищет.

Кроу был осторожен. Его не так-то просто было найти, если он сам не хотел быть найденным. Но Лоример знал старые армейские привычки — одиночка, даже ставший наёмником, неизбежно тянется к местам, где чувствует остаточное тепло прежней принадлежности. Таким местом стал ветхий трактир у пристани, куда редко заглядывали благородные господа. Здесь не задавали лишних вопросов, здесь можно