Голос из Тьмы - Настя Полос

Я не дома. Воздух не пропитан влагой и солью, он горячо обжигал и сушил. Вдали нет бушующих волн океана, вместо них километры пустынной пустоши. Я здесь не для танцев, не для смеха и улыбок.

Меня доставили сюда, чтобы убивать. Чтобы остановить войну.

Все вокруг превратилось в неясное марево. Кружа в безудержном танце, я потерялась.

Мальчик Травели попросил спасти его отца. Но смогу ли я?

Я обычный человек, который никогда никого не убивал. Мне нужно уйти, сбежать и вернуться домой. Месяцы тренировок не сделали из меня бойца, не научили побеждать. Все мои усилия ничего не будут стоить, если я упаду замертво от первого меча.

Я могу умереть... Я так мало жила, и теперь в любую минуту могу погибнуть.

— Теодора! Дыши! — сказал знакомый голос приказным тоном.

— Теодора! — шершавые руки легли мне на лицо. — Вернись ко мне!

Вернись. Вернись. Вернись ко мне.

Этот голос звучал везде. Он заглушил музыку, отогнал тяжелые мысли, унимал магию. Он спрятал от мира, оградил, дал успокоиться.

Рябь в глазах проходила. Первое, что я отчетливо увидела, это черные глаза, в которых отражались языки костра. Фиолетовые ореолы обеспокоенно вращались. Я зацепилась за них, как за якорь, и не отпускала.

— Пойдем со мной.

Не дожидаясь ответа, Игнар схватил меня за руку, и, не обращая внимания на вопросительные взгляды, повел прочь.

Глава 27

В истории нет ни единого случая, когда выбранная пара оказывалась ложной.

Но, с другой стороны, многие вещи можно вычеркнуть и стереть без следа.

Из дневника первого библиотекаря Инуры.

Чем дальше мы уходили прочь, тем проще становилось дышать.

Свет от костра и огоньков померк, и дальше мы шли в полной темноте.

Игнар остановился у низкого ветвистого дерева. Он потянул меня вперед, вжал в ствол, и ничего не говоря, впился в губы. Дико и необузданно, будто не мог себя больше сдерживать. Будто проверял, здесь ли я или вновь потерялась.

Его руки обожгли открытые плечи, погладили кожу.

— Прости, я не смог устоять. — В мрачности ночи его глаза прожигали меня фиолетовым светом. — Тебе лучше?

— Да, — соврала я, но потом поняла, что перед ним не хочу скрываться. — Нет. Все это такое… чужое! Я только сейчас осознала все.

— Ты хочешь вернуться?

Я не видела его лица, лишь очертания. Но я знала, что Игнар беспокоится. Его брови изогнулись, а глаза чуть сощурились. Мне нужно и сейчас ответить правду, но тогда зачем ему верить в меня? Зачем мне верить в себя?

— Нет, не хочу.

Игнар молчал, переваривая мою ложь. Его пальцы погладили меня по щеке, очертили овал лица.

— Пойдем, я кое-что тебе покажу.

От бессилия я задрала голову. И увидела звезды.

Их так много! И кажется, если протянуть руку, их можно коснуться. На Земле, возвращаясь домой, я часто засматривалась на созвездия. Но сейчас все ощущалось иначе. Я покрутилась вокруг себя. На какой-то миг мне почудилось, что я дома. Может быть, Кевин с Диланом возвращаются после погружения и также смотрят на звезды? И если я постараюсь, смогу их увидеть?

Ладони затрясло, я сжала кулаки.

Подходя к Игнару, я думала о том, что больше никогда не посмотрю на звезды.

Мы прошли мимо бархана, что спрятал за собой небольшую полянку. В центре догорал костерок, рядом лежали поленья, покрывало и корзинка. Я улыбнулась, несмотря на грусть, поселившуюся внутри. Видимо, Игнар очень любит пикники. После шума и танцев, это был настоящий уголок рая.

Игнар стоял поодаль и явно волновался. Он запустил руку в волосы, растрепал их. Его взгляд блуждает по аккуратно разложенной ткани, по подушкам, которые перекладывали не единожды.

Мы совершенно одни. Вдали от всех. Меня охватило предвкушение.

— Это ты сделал?

— Мне помогли, — отрывисто произнес он. — Сядем?

Кивая, я сдерживала смех. Игнар, всегда самоуверенный и игривый, сейчас робел передо мной.

— Так. Здесь есть сладости. — Игнар нахмурил брови. — Много сладостей.

Я закусила губу, стараясь не рассмеяться с его растерянности.

— Закуска, фрукты. Что же, это куда лучше, — его тон кажется обманчиво расслабленным, пока он не достал какой-то пузырек. — Такал! Зачем же ты его так явно положил!

— Что там? — придвинувшись, спросила я.

— Ничего. — Заметив, я, что я наклонилась и пытаюсь разглядеть, Игнар сразу же засунул бутылочку в карман. — Здесь есть вино и вода. Ты хочешь пить?

Игнар стал тараторить, но я прервала его поцелуем.

Вначале неуверенным касанием, я спросила: «Хочешь?»

Игнар притянул меня к себе, положил ладонь на затылок и углубил поцелуй, отвечая: «Хочу!»

Он обвивает мой язык, неторопливо смыкая и размыкая губы. Мы никуда не спешили, у нас все время мира. Его пальцы спускались по позвонкам, вызывая волнами дрожь, столь сильную, что меня начинало потряхивать. Мои пальцы скользили по щекам, притягивая его еще ближе.

Я хочу большего, этого мало.

Наша связь ощущалась так сильно. Она горела внутри белым чистым огнем. Воздух пропитался нашим желанием, нашей страстью. Но было что-то еще, ожидающее своего часа. Оно усиливалось от каждого прикосновения Игнара, от мазка его губ. Уже в первую встречу меня тянуло к нему, но мы не спешили, давали время друг другу. Учились быть рядом, понимать. Доверять.

Но то самое чувство росло во мне с каждым днем, оно поглощало все мысли, владело мной ночами. Это чувство, столь мощное, что окрыляло.

Любовь.

Я поняла, как сильно люблю его.

Люблю. Люблю. Люблю.

Я пыталась передать эти слова в каждом своем прикосновении, в каждом касании губ. И Игнар понял, услышал мой внутренний крик. Он приподнял меня и усадил к себе на колени, уже жадно крадя дыхание. Его ресницы дрожали. Он сгорал вместе со мной.

— Теодора, — сбивчиво прошептал он.

Но я не смогу выдержать, если он сейчас прервется. Я рассыплюсь, превращусь в пыль. Мне нужен он. Весь целиком.

— Мне нужно тебе кое-что рассказать, — Игнар говорил с закрытыми глазами, борясь с моими ласками. — Это важно. Ты должна… должна…

Мои губы рисовали дорожки на его шее. Я прикусила влажную кожу, вынуждая его замолчать. А потом залечила рану своим языком.

— Такал! Котсани…

И случилось то, чего я жаждала всем существом. Игнар сорвался.

Его ладони резко проникли в разрезы моего платья и сжали ягодицы. Стон сорвался в его губы, что властно заткнули мне рот. Он воровал дыхание, крал голос. Он хотел владеть всем.

Внизу живота разжегся пожар, отдавая пульсацией. Я привстала и вжалась в Игнара, отчего он сразу подался вперед и глухо