Белая слива Хуаньхуань - Лю Ляньцзы

и жемчужными подвесками. Такие шпильки могли носить только наложницы ранга гуйпинь и выше, поэтому, несмотря на то, что Сюаньлин подарил мне их некоторое время назад, право носить их я получила только сегодня. Подвески были полностью покрыты ажурными золотыми и серебряными цветами. Над ними, словно зонтики, раскрывали свои крылья летучие мыши из жемчуга и лазурита, а внизу свисали длинные нити из жемчужных бусин и самоцветов, которые доходили до мочки уха. Шпильки «Покровительства неба» представляли собой бутон из шести одинаковых лепестков, которые, в свою очередь, были украшены цветами из мелкого жемчуга и жадеита, а с кончиков шпилек свисали тонкие и длинные подвески, искрящиеся при движении. Словно бы этих украшений было недостаточно, посередине пучка служанка закрепила еще несколько мелких шпилек: с рубиновыми бусами и жемчужными цветами, с кораллами и бирюзой, и напоследок волосы на висках украсила шпильками в виде кувшинов с приносящими счастье цветами.

Когда с украшением прически было закончено, я качнула головой и невольно воскликнула:

– Как тяжело!

Лючжу рассмеялась:

– Вы пока еще только гуйпинь, госпожа. Если вам уже тяжело носить такую прическу, что же будет, когда вы станете гуйфэй? Я слышала, что для церемонии возведения в ранг в прическу гуйфэй вставляют аж шестнадцать шпилек!

– Следи за языком! – недовольно сказала я.

– Девушка все верно говорит, – подала голос тетушка Цяо. – Матушка, неужели вы сомневаетесь, что император сделает вас своей гуйфэй после рождения принца? Да все при дворе знают, что вы его самая любимая наложница.

Улыбнувшись, я промолчала и вытянула руки в стороны, чтобы служанки помогли мне надеть церемониальный наряд. На меня надели ярко-алый халат длиной до пола с широкими рукавами. Он был сшит из узорчатой шелковой ткани, а спереди на нем красовались вышитые гуси, летящие по небу, и орнамент из чудесных трав, чье появление считалось счастливым предзнаменованием. Поверх халата полагалось надеть длинный шарф из парчи, вышитой золотыми нитями, с кончиков которого свисали кисточки с жемчужными подвесками. По нему тянулся длинный красочный узор из волшебных птиц луань-няо. Он спускался с плеч, достигал груди, а дальше поверх юбки опускался к ногам. Рукава халата были настолько длинными, что из-под манжет, украшенных причудливой золотой вышивкой и крупным жемчугом, виднелись лишь кончики пальцев. На талию повязали пояс, которым послужила красивая сине-красная лента, а на сгибы локтей накинули еще один ярко-красный шелковый шарф.

Поглядев в зеркало, я убедилась, что выгляжу торжественно и роскошно.

Церемония возведения в ранг гуйпинь отличалась от процедуры, которая использовалась для более низких рангов. Прежде было достаточно устного приказа Сюаньлина или провозглашения высочайшего указа. Но гуйпинь обладала одним из самых высоких статусов среди наложниц императора, поэтому ей следовало провести ритуал поклонения в Храме императорских предков, а затем ей вручался приказ о возведении в ранг, выполненный из сусального золота, и золотая печать. У золотых печатей, принадлежащих четырем наложницам первого ранга, даже было название: «золотое сокровище». Вот только масштабные церемонии в Храме предков проводились только во время большого жертвоприношения небу, церемонии присвоения титула императрицы и особо важных праздников. Когда дело касалось обычных наложниц, то поклонение предкам проводилось в сокращенном виде.

В благоприятный час я опустилась на колени позади фэй Цзин. В Храме предков царила торжественная атмосфера. Сыгун, смотритель Храма, зачитывал церемониальную поздравительную речь, а в это время министр налогов Ли Ляньцзи и главный церемониймейстер двора Чэнь Силе держали в руках шкатулки, покрытые красным лаком и золотой гравировкой, изображающей дракона и феникса. Внутри них скрывались до поры золотые приказы о присвоении нам с фэй Цзин высоких рангов. С крышек шкатулок свисали концы красных шелковых платков с золотым рисунком. Мне полагался приказ из четырех золотых листов, а фэй Цзин – из восьми. Золотые печати лежали в небольших ящичках, накрытых парчовыми лентами. Надписи на печатях были выполнены в стиле чжуаньшу [127]. В ширину печати были порядка одного цуня и девяти фэней, а в высоту – один цунь и два фэня [128]. Сверху их украшала фигурка сказочной птицы луань. Мы с фэй Цзин трижды провозгласили церемониальную фразу «Многие лета!», желая императору долгой жизни, и отправились в зал Чжаоян, чтобы поприветствовать императорскую чету.

Императрица чинно восседала рядом с Сюаньлином. Сегодня на ней был надет праздничный халат пурпурно-золотого цвета с рисунком в виде сотни фениксов. Из-под манжет и воротника виднелась желто-красная кайма нижнего платья, а между разошедшимися внизу полами верхнего халата можно было увидеть совершенно гладкую, без единой складки, юбку абрикосового цвета из мягкой ткани с вплетением золотых нитей. С плеч императрицы спускался белый шелковый шарф с орнаментом в виде желтых пионов. Вся ее поза демонстрировала достоинство и спокойствие.

– Фэй Цзин из рода Фэн, гуйпинь Вань из рода Чжэнь, сегодня вам жаловали высокий титул, – императрица говорила очень серьезно и строго. – Отныне на вас возлагается большая ответственность. Я надеюсь, что вы будете совершенствовать свои добродетели и поддерживать мир и порядок в императорском гареме. Я верю, что вы будете верно и усердно служить нашему императору и одарите его множеством потомков.

Мы с наложницей Цзин трижды склонили головы и почтительно ответили:

– Благодарим вас за совет, Ваше Величество. Мы очень рады.

Подняв голову, я увидела ярко-желтое одеяние Сюаньлина, на котором резвились девять драконов. По подолу его халата тянулся рисунок волн на большой реке, который символизировал бесконечные просторы нашей страны. Подняв голову в следующий раз, я встретилась с ним взглядом. Устремленные на меня глаза были наполнены нежностью и теплом. Меня словно бы овеяло весенним ветерком. На душе сразу стало теплее, и я, не удержавшись, улыбнулась ему в ответ.

Глава 18

Грушевый цвет

Обычно в начале четвертого лунного месяца наступала пора цветения яблонь, но нынче погода стояла прохладная, поэтому на заднем дворе Танли цвели только груши. Я редко выходила гулять, потому что рана на щеке еще не зажила до конца, да и из-за двухмесячной беременности постоянно чувствовалась усталость, поэтому я целыми днями либо лежала или сидела на кушетке, либо спала, чтобы скоротать медленно тянущееся время. Сюаньлин про меня не забывал и приходил составить компанию. Каждый раз он старался развеселить меня забавными рассказами про дворцовую жизнь, но ночевать не оставался, потому что придворный лекарь строго-настрого запретил. Посидев со мной, император отправлялся либо к наложнице Хуа, либо в покои Чунь, либо к другим наложницам, но это случалось гораздо реже. Сюаньлин приходил ко мне не очень часто, но поток его подарков был неиссякаем. Золото и драгоценные камни, узорчатые и тонкие ткани, а еще различного