Принцесса в академии. Суженый - Варя Медная

— Не станем? — с сожалением уточнил Озриэль и отодрал очередной клочок кожи.

— Не станем, — твердо кивнула я.

— Да какое мне дело! Делайте, что хотите, мне сизбурмалиново, что с ним будет!

— И поэтому ты его защищаешь? — не удержалась от шпильки Эмилия.

— Я… что?! — Гоблинша аж задохнулась и стала похожа на загнанного зверька, хоть и старалась сохранить задиристый вид.

Я знаком попросила друзей помолчать и спокойно сказала:

— Знаешь, кого ты мне сейчас напоминаешь?

— Ну?

— Его. — Уинни явно заготовила язвительный ответ, но при этих словах растерялась. — Вы оба одинаково отчаянно стремитесь убедить всех вокруг, что вам ни до кого нет дела. Но в том, чтобы нуждаться друг в друге, нет ничего стыдного, Уинни.

— Уиннифред, — машинально поправила она, шмыгнула носом и смахнула выступившие слезы, но они снова появились, застыв в глазах лазурным стеклом.

На сей раз она не стала их вытирать. Неловко опустилась на солому, подтянула ноги, укуталась в старенький плед и, не глядя, сказала:

— Откуда мне знать, что ему нужно? Я простая подавальщица из «Наглой куропатки», а он король.

— Тем не менее ты лучше всех в королевстве знаешь, что ему нужно. Судьба — странная штука, правда?

Уинни отвернулась к стене и молчала целую минуту. Я уже думала, что она не ответит, когда услышала тихое:

— Свободы.

— Свободы? — удивилась я. — Но в руках Марсия в прямом и переносном смысле такая власть! Он повелевает одним из величайших королевств и может получить все, что захочет, кроме… — Я осеклась, потому что поняла: Уинни права. Нет ничего страшнее, чем величайшее королевство, свалившееся на тебя безо всякого предупреждения и совершенно тебе ненужное. Отсюда и приступы гнева, и пополнение парка чугунных статуй.

— Он что-то тебе говорил об этом?

— Конечно, нет, — буркнула она из-за плеча.

— Тогда что для него свобода? Как он ее себе…

— Послушай, Золушка, — Уинни откинула плед и села, — я ответила на твой вопрос. Больше я ничего не знаю, а тебе уже решать, что делать с этой «информацией».

Мы с друзьями молча переглянулись. Разговор с Уинни, если и продвинул, то не намного. По крайней мере, я пока не видела возможности использовать полученные сведения.

Вскоре принесли поздний ужин, после которого наступило время сна. Я пожелала остальным доброй ночи и улеглась, но спать не собиралась — хотела дождаться Магнуса. А еще беспокоилась, гадая, что принесет завтрашняя встреча с Орестом.

Долго лежала на боку, устроив под щеку сложенные лодочкой ладони и уставившись в темнеющий провал окна. Время тянулось, как сырое тесто, и в конце концов я, должно быть, задремала, ибо очутилась в уже знакомом замке. Ни капли не испугалась, потому что знала: это ведь понарошку, я никак не могу находиться сейчас в замке Кроверуса, потому что лежу в темнице Потерии. Я была как бы в двух местах одновременно и нигде по-настоящему.

Определившись с этим, я без опаски двинулась знакомыми коридорами, движимая любопытством и каким-то смутным нетерпением. Наяву я никогда так хорошо не ориентировалась в паутине переходов, но сейчас я была другой Ливи, из сна, той, которая с легкостью отпирала дверь башни и безошибочно находила любую комнату. И замок признавал во мне свою, раскрывая гостеприимные объятия.

Я скользила, едва касаясь ногами пола: мимо фамильных портретов в потертых рамах, галерей со статуями в чехлах, похожими на привидения, мимо стеклянной стены, за которой располагалась терраса с зимним садом, и затянутых кружевом паутины старинных доспехов, пока не очутилась перед дверями, образующими в сомкнутом состоянии крону дерева. Они беззвучно распахнулись, приглашая войти, и я без колебаний вплыла внутрь, следуя дорожкой из горящего воска. Там меня уже ждали.

Он стоял в центре зала спиной ко мне, сцепив руки за спиной. В воздухе вокруг парили черные столбики свечей, на конце которых трепетали синие лепестки пламени. Я вдруг обнаружила, что одета как для бала: роскошное платье из кремового шелка, расшитое крошечными искорками алмазов и жемчужин, из-под пышных юбок, похожих на многослойное суфле, выглядывают носки атласных туфелек, рукава у наряда буфами, и в прорезях проглядывает серебристая подкладка, к корсажу приколота черная роза, припорошенная сединой изморози.

Стоящий спиной шевельнулся, и мое сердце гулко заколотилось. В груди начал нарастать жар, как будто там разгоралось пламя, плавя восковые ребра. Пальцы вспотели, а черная роза на корсаже начала распускаться. Я хотела позвать его по имени, но из горла вырвался только тихий всхлип, похожий на вздох. Мужчина начал поворачиваться, одновременно протягивая руку. Я протянула свою, чувствуя, что если наши пальцы соприкоснутся, то я сгорю… За секунду до того, как это произошло, меня разбудил шорох, совсем тихий, но я подскочила так, словно над ухом протрубили военный марш.

— Магнус! — прошептала я, вглядываясь в маленькую тень, скользящую вниз по стене.

* * *

Паук шустро перебирал лапками. Пока он спускался, я потерла глаза кулаком, прогоняя остатки сна, и убедилась, что остальные спят.

Клочок неба за окошком посерел, подернувшись ожиданием рассвета, значит, скоро утро. Я успела заметить, как снаружи мелькнул яркий лоскуток — Арахна улетела.

— Ну как? Есть новости? Ты его нашел? Передал послание?

— Нет, не передал, я его не видел.

— Что? Почему? Мы опоздали, он улетел? — Я едва сдержалась, чтобы не перейти на крик от отчаяния.

— Он все еще в Потерии, Оливия.

— Откуда ты знаешь, если не встречался с ним?

— Мне удалось выяснить, что на это имя на завтрашнюю ночь зарезервирована комната в гостинице над «Наглой куропаткой».

— Только на одну ночь?

— Да. Кстати, вот, не решился ее оставлять. — Он протянул мне визитку.

Я машинально взяла ее и сжала виски.

— Значит, завтра, вернее, уже сегодня, у нас будет последний шанс с ним связаться. Тебя никто не видел?

— Раз или два чуть не засек патруль, — Магнус передернулся от воспоминаний, — и все из-за этого… — Он потряс лапкой, на которой поблескивал обрывок нитки. — Но не мне жаловаться, я хотя бы размялся на воле. — Он посмотрел на спящих за решеткой товарищей. Их силуэты были едва различимы отсюда.

— Хорошо, что ты успел вернуться до утреннего обхода. Я боялась, что они обнаружат пропажу, начнутся расспросы…

— Мы с Арахной уже давно вернулись, но не меньше часа плутали в поисках нужного окошка, их тут столько! Еле вас нашли. А как вы? Есть какие-нибудь новости?

— Не особо.

Я пересказала ему разговор с Уинни.

— И как же заносчивые засранцы понимают свободу? Уйти в закат, бросив королевство на произвол судьбы?