Пепел чужих костров - Дмитрий Панасенко

Хитро прищурившись толстяк потянулся к небольшому, стоящему перед ним блюду с рубленым, смешанным с луком фаршем и зачерпнув из него щепоть, которой вполне бы хватило на средних размеров пирог забросил его в широко открытый рот.

— Ты можешь сколько угодно притворяться обычным бойцом, Сив. Я не лезу в чужие дела. И если тебе так нравится, дело твое. Но это не значит, что я не интересовался твоей судьбой. Именно из уважения к тебе, я каждый год отправляю в долину Золотого хлеба девять обозов солонины, зерна, воска меда и шкур. И если ты думаешь что мне жалко для тебя какой-то лодки… — Изобразив на лице предельное огорчение, король болот затряс жировыми складками. — Я бы дал тебя десять лодок и лучших проводников если бы мог. Но… не сейчас. Подожди пару седмиц. Может все успокоится.

— Что успокоиться? — Чуть прищурилась великанша.

— Брухты с пустоши полезли. — Наклонившись вперед недовольно пророкотал Шама и подхватив со стоящего на столе огромного хрустального блюда циклопических размеров рака и с хрустом раздавив панцирь принялся высасывать из него мясо. — Сейчас в Понкее'ла нельзя. Сожрут. Но это еще пол беды… Нет. Не стоит сейчас туда лезть… Хочешь отправлю тебя с караваном в Ислев? Или можешь погостить у меня.

— Нам надо в Понкее'ла… — Покачала головой великанша. — Корабль не будет ждать нас долго. Большой жрец приказал нам приехать туда как можно скорее.

— Его преосвященство? — Неожиданно подал голос не проронивший за весь вечер старик и наклонившись забормотал что-то на ухо Шаме.

— Да знаю, я. — Болезненно скривившись, болотный король отмахнулся от старика половинкой рака. — Мой духовник говорит, что мне надо приложить все усилия, чтобы вам помочь. Как будто я этого сам не знаю. Или не хочу всем сердцем. Но даже если я снаряжу всех своих воинов. Ты ведь понимаешь что это бесполезно?

— Хм… — Горянка тяжело вздохнула. — Если брухтов много то, чем больше людей тем больше им жратвы.

— Э-м-м. Простите, а что такое эти… брухты? — Поинтересовался не отрывающийся от своих записей Абеляр.

— Рой. — В один голос пояснили Шама и Сив и взглянув друг на друга неожиданно разулыбались.

— Давай лучше ты. Ты больше о них знаешь. Эта дрянь в горах не водится. — Махнула рукой явно начавшая пьянеть великанша и подхватив со стола кувшин с вином принялась шумно всасывать жидкость прямо из горлышка.

Продолжающая аккуратно обгладывать гусиное бедрышко Майя с явным неодобрением глянула на дикарку и встретившись взглядом с Августом пожала плечами.

Юноша ободряюще улыбнулся и отодвинувшись от зеркальной поверхности стола еще на пару дюймов глубоко вздохнул. Да уж. Отличное вино. «Золото Агоски» — солид за бутылку. Такое вино пьют только в самых богатых домах империи. И уж точно не хлебают разливая по подбородку и груди словно пьяница дешевую брагу. Вождь болотных дикарей судя по всему действительно был рад гостям. И довольно сильно расстроился, когда Сив попросила не устраивать в честь нее пир. Но и то, что толстяк назвал «скромным приветственным ужином» было просто… избыточным. Впервые за несколько седмиц сытый до отвала, слегка пьяный юноша отяжелев и одурев от предложенного им изобилия, мог просто расслабится в тепле. Его уже не смущали ни расхаживающие по залу огромные псы, ни полуголые то ли служанки то ли рабыни, ни изредка заходящие, чтобы шепнуть что-то на уху хозяина болот сурового вида мужчины с оружием за поясом. Жалостливые мысли медленно размывались бродящими где-то в затылке хмельными струйками. Его уже не раздражала ни громко чавкающая и булькающая над ухом великанша, ни почти не притронувшийся к пищи с восторгом скрипящий свинцовым карандашом по пергаменту Эддард. Ни почему-то напряженная, будто они наконец не в безопасности, а в логове чудовища, вздрагивающая от любого движения и звука Майя. Его даже не смущал опоясывающий высокие притолоки длинного дома балкон с торчащими по его периметру словно каменные статуи, закованными в сталь суровыми стражниками вооруженными тяжелыми кантонскими арбалетами. Он устал. Бой с лжепаладинами, новая встреча со страшным демоном-вороном, и долгий путь по холмам его почти доконали. Они шли две седмицы. Избегая троп и дорог. Прячась от разъездов и даже одиноких путников. Частенько ночуя не разжигая костер. Мерзли и голодали. И тащили на себе так и не решившую умирать или выздоравливать, упорно не приходящую в сознание, Гретту. Его одежда превратилась в воняющие прокисшим потом лохмотья. В кожу, казалось навеки, въелась грязь и пыль, а усталость пропитала кости до сердцевины. Когда они вышли к крепости, или как его назвал хозяин, поместью, Август был уверен, что их выгонят взашей, как бродяг, но сейчас сидя в окружении всей этой варварской роскоши и кричащего богатства, чувствуя как лишившуюся корки грязи, размякшую после душистого мыла, умасленную сулжукскими кремами и маслами кожу ласкает фуляр[1] подаренной ему сорочки, как красиво играет свет факелов на замше идеально сидящих, словно пошитых специально для него штанов, он был готов хоть всю ночь мужественно слушать, малопонятные разглагольствования дикарки и хозяина дома. Если бы не этот бесов стол…

— Брухты они разные. — Пророкотал Шама и отковыряв очередной кусок мяса из распотрошенного рачьего панциря отправил его в рот. — Маленькие, большие, что-то среднее между речными моллюсками и моррскми тварями… бесы забыл как они называется. Ну такие с кучей ног с присосками и головой-задницей. Обычно они не забираются так далеко на юг. Плавают в бочагах, жрут друг друга и никого не трогают. Но когда проходят сильные дожди и тропы уходят под воду. — Подозвав к себе сближающую из девочек-подавальщиц, толстяк усадил ее к себе на колено и взглядом указал на кубок. — Они приходят сюда. Каждый раз в сезон гроз, после большой воды, тропы меняются, гати смывает. Нужен человек знающий болота, чтобы проложить новые. Но мелкие брухты в воде объедают человека до костей быстрее чем взрослый мужчина выпьет кружку воды. — Вытянув губы Шама сделал глоток из поднесенного подавальщицей кубка. — А те, что побольше запросто опрокидывают самую большую лодку. Или прокусывают ей дно. — Огромная пятерня задрав полупрозрачный подол набедренной повязки грубо сжала ягодицу слегка вздрогнувшей но продолжающей держать в руках кубок служанки. — А сейчас их не просто много, но очень много. Будто их приманили… — На мгновенье задумавшись толстяк покачал головой. — А может и приманили. Некоторые окраинные кланы опять начали поднимать голову. Гребаные свинотрахи Говорят в эти края вернулся сын Гремучих Коленей… Неважно… — Помотав головой Шама усмехнулся. Сейчас безопасно можно проплыть только до старой насыпи, но это даже не половина пути… — Повернув