Хозяйка Северных гор 2 - Адель Хайд

До этого момента, в принципе, оставался ещё месяц. Поэтому я подумала, что действительно, возможно, что это будет хорошее время. Пока они гостят у нас в замке, я здесь хозяйка, и на таких условиях я готова сделать ещё одну попытку стать ближе с сыном Джона. Потому что он ему дорог.

***

Сэр Генри в это время рассматривал небольшой флакончик. Во флакончике была концентрированная настойка. Нет, это был не яд.

Но это было одно весьма интересное средство, которое растворялось в воде и практически не имело запаха, возможно, только ненавязчивый лёгкий аромат мяты. И оно было опасно только для одной категории людей, для женщин, которые ждали ребёнка. Каплю этого средства использовали повитухи в Византии, чтобы облегчить роженицам тяжёлый процесс родов. Но если развести больше, чем каплю, то роды могли начаться раньше. Гораздо раньше.

Когда отец сказал Генри о том, что у него с Маргарет скоро будет сын, и услышав, с какой радостью и уверенностью отец произносил слово «сын», Генри сразу для себя решил, что никакого сына, кроме него, у отца не будет.

Он снова подумал, что его так называемая мачеха умна и не стала терять времени, сразу забеременела после свадьбы. Не то что его жена… Он бросил недовольный взгляд на кровать, где спала Элина.

Элина всё больше раздражала его. Внешне похожая на Маргарет, что, собственно, его и привлекло, по характеру она была совсем другой, она была покорна, тиха и молчалива. И если сначала Генри это нравилось, то постепенно стало раздражать, что в ней нет огня. И Генри понял, почему он ещё так ненавидит Маргарет. Потому что он завидовал отцу.

Да, он получил грамоты от короля Стефана и стал наместником. Да, даже при новом короле он останется наместником, это уже договорено. Но Генри хотел получить всё. И сегодня, увидев, как Маргарет бросилась на шею его отцу, Генри понял, что и её он тоже хочет заполучить.

«Но сначала, — подумал он, — надо найти способ, чтобы эта жидкость попала в ту воду, которую пьёт леди Маргарет».

А воду ей приносят отдельно, с кухни, предварительно проварив.

«Что за прихоть?..» — раздражённо подумал Генри. — «Но по крайней мере я буду точно знать, что это вода предназначена именно ей. И средство, которое я приобрёл за бешеные деньги, не будет израсходовано зря».

Глава 59

Уже неделю Генри и его супруга гостили у нас. Элина оказалась очень живой и любознательной девочкой, и бегала за мной как хвостик.

Пришлось посетить с ней все производства, всё показать, но, как местная аристократка, она, конечно, провела много времени в ювелирной мастерской. Выбрала себе украшения, но спросила: — Могу ли я их купить?

Я вспомнила, как себя вела леди Эссекс, здесь же всё было достойно. Поэтому я ей их подарила. В конце концов, могу себе позволить.

Генри за ужином сразу обратил внимание на новые украшения супруги. Лицо его стало недовольным, но Джон сказал: — Пусть это будет маленьким подарком к празднику.

В ожидании праздника всё преображалось, настроение у всех было приподнятое, всё-таки здесь, это не то, что в центральной Англии, здесь люди всё ещё отдавали дань духам, верили в то, что есть переходные дни от света ко тьме. Хотя сэр Джефри, участник крестовых походов и злился, в шутку называя нас всех язычниками.

Но люди следовали традициям. Ходили на «немые ужины», по сути являвшиеся поминальными обрядами, где на стол ставились лишние приборы, куда накладывалась еда, для духов предков.

Окна, а иногда и двери оставляли открытыми, считая, что так духам будет легче войти в дом.

На эти несколько дней празднования мы даже отменили все работы, и все вернулись домой. Рыбаки, которые предпочитали по нескольку дней проводить в море и в рыбацких избах на берегу, вернулись к семьям.

Прогуливаясь по посёлку, было интересно наблюдать, как все ходят друг к другу в гости.

Утро в день Самайна в Кардиффе выдалось туманным. Туман спускался с гор, и, если вглядываться с самой высокой башни замка, то казалось, что из леса вытекает большая призрачная река. Воздух был насыщен влагой и запахом дыма, в низине, видимо, уже разжигали первые костры.

Даже во дворе замка царила суета. Женщины расстилали холсты, на которых мальчишки складывали собранные за день хворост и сухие ветки, из этого полагалось сложить много костров вокруг крепостных стен, главный же костёр планировали делать в посёлке на площади.

Из посёлка пришли женщины с дочерями, чтобы украсить входы в замке ветками кизильника и плюща, я заметила, что они вплетали в них засушенные колосья.

На мой вопросительный взгляд, ответила вездесущая Мэри:

— Леди Маргарет, это чтобы отогнать нечисть, хорошие духи пройдут, а нечисть нет.

С кухни доносились запахи жареного мяса, слышался зычный голос Ринтаны, которая на кого-то ругалась.

— Где баран?! — кричала на кого-то Ринтана, — ты зачем его к свинине положил? Леди велела готовить раздельно.

— Это не я, — откликнулся кто-то неожиданным баском. — Это Уфин.

Я спустилась во двор, кутаясь в шерстяной плащ. Удивилась, увидев супругу Генри. Она подбежала ко мне с охапкой сухих трав.

— Леди Маргарет! А вы знаете, что нужно сжечь пучок полыни и прыгнуть через костёр, чтобы весь год не болеть?

— Тогда заготовь мне три пучка, — улыбнулась я. — Мне и малышу пригодится.

Мы обе рассмеялись. Но на сердце было неспокойно, не знаю, может оттого, что мне не хватало солнца, или оттого, что всё слишком было гладко, как будто не по-настоящему, и где-то на краю сознания звенело ощущение надвигающейся беды.

Ещё заранее, за несколько дней до праздничной ночи, мужчины начали строить временные навесы на случай, если пойдёт дождь, сколачивали и ставили длинные лавки, устанавливали специальные ограждения для кострищ.

На площади в посёлке ставили длинные столы. Я вспомнила, как мейстер Умло расстраивался, что столько сукна уйдёт в никуда, но традиции есть традиции, и, если положено дерево закрыть чистой скатертью, надо закрывать.

Накрывали на столы все вместе, каждая хозяйка тащила блюда с пирогами, овощи, сидр, мужчинам чего покрепче.

Мужчины сложили огромный костёр, символ силы и очищения.

По традиции, перед закатом я должна была зажечь первый факел от огня в очаге замка и вынести его к площади. Это было священное действо, свет из сердца дома указывал духам предков путь, чтобы те