Хозяйка Северных гор 2 - Адель Хайд

И Бера всё-таки решилась.

С утра она пришла к леди Элери и показала ей флакон.

– Что это? – удивилась Элери.

– Это… Генри Честер, – сказала Бера. – Его жена отдала мне.

– Ты знаешь, что это? – леди Элери вдруг стало страшно.

– Да, – горько ответила Бера.

Элери сразу сообразила, что это может быть связано со смертью Джона.

– Это яд? – спросила она.

– Нет, – покачала головой Бера. – Но это могло убить лорда Джона.

– Так ты думаешь, что это могло убить или это его и убило? – леди Элери с ужасом подумала о том, что будет когда Маргарет узнает.

– Да… Но, леди Элери, это бы не убило его, если бы… если бы он был моложе.

– Ты хочешь сказать, – осторожно уточнила Элери, не совсем понимая, что говорит Бера, – что если бы он был моложе, то ему бы это не повредило?

Бера кивнула:

– Скорее всего, нет.

И Бера снова застыла, а леди Элери вдруг поняла, почему Бера пришла к ней.

– Ты теперь сомневаешься… говорить ли об этом Маргарет? – тихо спросила Элери.

Бера вздохнула, кивая.

Элери бы тоже сомневалась, не будь ей так страшно за Маргарет.

– Мы не можем позволить такому человеку находиться в доме, это опасно. Поэтому она должна знать. Пойдём, Бера, я сама скажу ей. А то, что не смогу объяснить, ты поможешь, – твёрдо сказала Элери.

И женщины пошли в покои леди Маргарет.

***

Маргарет

Вчера я похоронила Джона.

Нелепая смерть. Какое-то книжное выражение. Разве смерть бывает… лепая? Логичная? Разумная? Осмысленная?.. В голове роились совершенно посторонние мысли, возникали какие-то антонимы.

Впервые за всё то время, что я здесь, с того момента, как я открыла глаза в замке Эссекс, я не чувствовала желания что-то делать. Словно все силы, эмоции и энергия разом меня покинули. Развеялись вместе с пеплом над морем.

Кощунство так себя вести, получив второй шанс, это так… нелепо. Тьфу ты. Почему снова и снова возвращается это дурацкое слово?

Я не плакала. В этом времени плакать нельзя, слабость здесь не приветствуется. Внутри меня словно что-то застыло, будто бы погас огонь. Мне нужно было что-то, чтобы «проснуться». Я искала это в себе, и не находила.

Вот и сегодня я стояла и смотрела через окно на привычный пейзаж, на серое осеннее небо, затянутое облаками, на природу, ставшую вдруг чёрно-белой, будто бы разом исчезли все краски из мира.

Дверь отворилась. Я обернулась через плечо и увидела, что пришла леди Элери. Она теперь постоянно была со мной, и мне было даже неловко, что её ребёнок с няньками, но я не могла её отпустить. Мне казалось, что как только я перестану её видеть, с ней тоже что-нибудь случится.

Удивило то, что с ней была Бера. Я ещё вчера ей сказала, что мне не нужны никакие успокоительные.

— Я хорошо себя чувствую, — немного резко сказала я, повернувшись к ним.

Я сегодня посмотрела на себя в зеркало. Удивительно, но чёрный цвет мне шёл.

«Леди Маргарет, дважды вдова,» — подумала с мрачным удовлетворением, что теперь это уже звучит, как титул, — «Наверное, женихов-то теперь поубавится.»

Как ни странно, было об этом думать, но я не могла себе позволить долго горевать. У меня будет ребёнок. За мной стоит мой народ. А над головой реет Красный Дракон.

— Маргарет, тут такое дело… — начала Элери. Женщины переглянулись, явно не зная, как начать. Я посмотрела на то, что в руке у Элери был какой-то красивый блестящий флакон.

— Начни с этого флакона, Эли, — сказала я.

Элери вздохнула и, наконец, произнесла:

— Этот флакон принадлежит Генри Честеру. И, по словам Беры, там была жидкость, способная вызвать ранние роды.

— Была? — переспросила я.

— Да. Сейчас флакон пуст, — ответила Элери.

— Значит, её использовали?

— Да, Маргарет. Ещё у этого средства есть побочное действие, оно может вызывать «кровяную горячку *».

(*повышать давление)

Я сразу поняла, о чём она говорит. И симптомы были похожи.

— То есть Джон… — я посмотрела на Беру. — Джон выпил воду с этим средством, которая, полагаю, предназначалась мне?

Внутри меня начало разгораться что-то злое, тёмное. Я стала ходить по комнате, не в силах стоять на месте, посмотрела на Беру и спросила:

— У него поднялось…— я остановилась, понимая, что в этом времени никто пока ни про какое давление и не слышал, — у него началась… «кровяная горячка», и кровь «ударила» в голову?

— Мудрёно, конечно, говоришь, леди Марга, — сказала Бера. — Но в целом, верно.

Мне сразу захотелось вызвать капитана Сэла и бросить гадёныша в тюрьму.

Но вчера приехал исчитор вместе с мейстером Джона. И сегодня они должны были огласить завещание. Поэтому я, подавив в себе волну гнева, который склизким комком стоял в горле, кивнула.

— Элери, Бера… я поняла вас.

Элери смотрела на меня изумлённо видимо, ожидала совсем другую реакцию:

— Маргарет, с тобой всё в порядке?

— Нет, Элери, со мной не в порядке. Но сейчас мы все пойдём выслушаем последнюю волю Джона. А после этого займёмся убийцей.

***

Мы все собрались в малом зале. Посередине зала стоял стол. Я обратила внимание, что Генри выглядел осунувшимся, но взгляд, который он бросил на меня, был полон ненависти.

«Ну надо же, — подумала я, — мальчик, похоже, ещё и меня назначил виноватой».

Я держала в кулаке красивый флакончик, похожий на драгоценный камень.

С моей стороны присутствовали мейстер Умло, капитан Сэл, сэр Джеффри, барон Надд и Элери. Генри тоже пришёл не один, с ним был капитан его отряда и двое молодых людей. Похоже, кто-то из его приближённых. Я их не видела в замке, а значит, они жили в казарме.

Мейстера, который служил у Джона, я хорошо знала. Мне показалось, что он сильно постарел. Он работал на Джона много лет, и, я думаю, смерть Джона стала и для него тяжёлым испытанием. В его руках была чёрная кожаная папка. Когда он начал зачитывать завещание, я поняла, что Джон готовился. Я прямо услышала его голос, когда мейстер произносил, что и кому он оставил.

Джон позаботился обо всех, не забыл даже самого последнего конюха в своём самом