Заговор Красного Волка - Роберт фон Штейн Редик

туннелю и вошла в Обсерваторию. Я видела чудеса: спящую кошку, из носа

которой валил дым, книжную полку, которая превращалась в стену каждый раз, когда я протягивала руку, большой стеклянный дом, полный деревьев и цветов, горячий, как ничто другое, но построенный на снежном пике.

Внезапно среди цветов оказался Рамачни. Он выглядел вполне по-человечески.

Он предложил мне клубнику, и, когда я ее съела, он попросил меня прогуляться с

ним. Мы прошли через стеклянный дом и оказались в чем-то вроде темного сарая

для инструментов, очень холодного — пол был смесью снега и песка, — затем он

распахнул дальнюю дверь, и вокруг меня были пики, огромные замерзшие пики, а

воздух стал разреженным и ледяным. Мы вышли, и я поняла, что мы стоим на

самом краю обрыва. Так высоко, Пазел — я не могу даже начать рассказывать тебе, насколько это было высоко и страшно. Ветер завывал, а земля под моими ночными

носками была скользкой, как лед, но можно было видеть бесконечно, и вдалеке

среди облаков скользили существа крупнее китов. А потом он спросил, знаю ли я, где находится мой дом. Я расплакалась, но он засмеялся и закрыл мне глаза. Он

сказал, что туннель — не игрушка, и что я, возможно, смогу пройти по нему еще

два раза в жизни. Потом он убрал руку, и я вернулась в свою комнату в Этерхорде.

— У Таши самая захватывающая сон-жизнь, — улыбнулся Герцил.

— Это был не сон, — яростно сказала она. — Мои носки промокли насквозь!

— Но почему он навещает вас? — спросил Пазел. — Тебя, я имею в виду.

Короткое молчание: Таша посмотрела на Герцила.

— Они мне не скажут, — наконец сказала она.

— Все, что мне дано рассказать, я рассказываю, — сказал Герцил. —

Пожалуйтесь магу на его тайны, как только мы его найдем. Но сейчас, мальчик, я

144

-

145-

хотел бы еще немного проверить твой Дар.

Затем он задал Пазелу вопросы на толясском, талтурикском и нунфиртском

языках, и когда Пазел ответил по очереди на каждом, Таша рассмеялась от

восторга. Пазел невольно улыбнулся. Она была не единственной, у кого было что-то особенное в жизни.

— Есть еще кое-что, — сказал он. — Иногда я слышу лучше, чем обычно.

Просто голоса — и, если подумать, просто переведенные голоса. Если бы вы пошли

в соседнюю комнату и прошептали на арквали, я бы ничего не услышал, потому

что я выучил арквали до того, как моя мать произнесла заклинание. Но я бы

прекрасно расслышал, если бы вы говорили, скажем, на нилескчете...

Он замер.

Глаза Герцила сузились.

Сбитая с толку, Таша переводила взгляд с одного на другого.

— Нилескчет. Забавное название для языка. Я даже никогда не слышала о нем.

Что такое нилескчет?

— Да, — сказал Герцил изменившимся голосом. — Ты можешь нам это

сказать?

Пазел понял, что совершил ужасную ошибку. Какими бы добрыми ни казались

эти новые друзья, они никогда не простят ему общения с ползунами. А как насчет

самих икшелей? Даже Диадрелу пообещала убить его, если он раскроет их

присутствие.

— Это п-просто какой-то старый язык, — пробормотал он, заикаясь. — Я не д-думаю, что кто-то использует его сегодня, кроме как в поэзии.

Герцил наклонился к нему, как ястреб.

— Ты, случайно, не слышал песни на нилескчете?

— Ничего такого не слышал.

— Мало кто из людей слышал.

— Почему ты вдруг стал таким странным, Герцил? — спросила Таша. — Мы

должны решить, что с ним делать.

Герцил еще долгое мгновение не сводил глаз с Пазела. Затем, наконец, его

взгляд смягчился, и он сел.

— Верно, — сказал он. — Ты пропустил четыре часа работы. Они, конечно, знают, что ты здесь, так что мы должны придумать историю, чтобы это объяснить.

Я предлагаю сказать правду: ты развлекал нас своими языками.

— Языки! — внезапно сказала Таша. — Пазел, скажи мне вот что, если

сможешь: кто или что такое мигра крор?

Пазел посмотрел на нее, снова пораженный:

— Это слова на мзитрини, первые, которые я услышал за пять лет. И они

означают «красный волк».

— Красный волк?

Он кивнул:

— Где ты это услышала?

145

-

146-

— От человека, который прятался в нашем саду, — сказала Таша. — Как раз

перед тем, как кто-то всадил стрелу ему в сердце.

Герцил переводил взгляд с одного на другого.

— Вы оба совершенно уверены? — тихо сказал он. — О том, что ты слышала, Таша — и ты, парень, о значении?

Они заверили его, что так оно и есть.

— Это что-то значит для тебя, Герцил? — спросила Таша.

— Может быть да, а может быть и нет. Я знаю только одного красного волка.

Это магическая статуэтка или древний талисман, изготовленная алхимиками

Мзитрина из зачарованного железа, сплавленного с кровью живого человека. Все