Вороньи сказы. Книга первая - Юлия Деулина

А Лола вдоль книг ходит, корешки гладит, на меня поглядывает.

– Чего пыхтишь, Врана?

Я поколебалась, но сказала всё ж:

– Да вот, тайны не идут. А мне надо десять штук собрать.

– Десять! – Лола ахнула. – Копилочку надорвёшь. Я вот четыре или пять могу за раз в голове держать, а остальное в памяти спит.

– С памяти-то и поднять можно, а вот с книги выудить силёнок не хватает.

– Давай подсоблю что ли, я уже насобирала немного, кое-какие буквы лучше тебя разберу. Если правда тебя отец выкупит, так не с пустой же копилочкой из темна-нави возвращаться.

И смеётся тихонько, ничего у меня взамен не просит, присела рядышком, давай пальцем в книге водить. С Лолой дело споро пошло, наудила я пару тайн для Лахейла, всё про то, как людей губить. Других-то тут и нет особо, а этот, думаю, и без тайн слуга гадючий, верно знает, как кого со свету сжить, так что не очень-то я людям этим наврежу.

Передохнуть взялись, а Лола и щебечет:

– Эх, говорили мне: тайны поменьше любопытствуй, а я всё лезла интересное глядеть. Ну вот теперь гляди – не хочу, хоть все глаза выгляди.

– А ты давно тут?

– Год с небольшим. Вообще я не ждала такого! Знания копила, как колдунье положено, да всё думала, что мало их у меня. А взяла тайну одну, да не сложную вовсе, с горельца, которого лютый порубил, и явился Тёмн ко мне. Последней каплей тайна та была.

– Часто тебе Тёмн шептал до того? – решила я расспросить, интересно стало, сколько тайн брать можно.

– Часто, очень. И подарки дарил. Руку под подушку суну – а там гребешок чёрный. Или полезу за травами, а там яблоки ледяные или пряник алый. А однажды кутёнок за мной увязался, мёртвый! Подскочил, бежит, хвостом виляет. А подарки, знаешь… не просто напугать. Взаправду дарит, от души, сказала бы, да не знаю, есть ли у него душа. Они все колдовские. Яблоко кусишь – и речи твои силой полнятся колдовской, а гребнем я с волка шерсти начесала, тронуть меня не смог. Кутёнок этот охранял, пока его упырь не перекусил. Подавился, кстати, да так, что спокойно я уйти смогла, пока он кости с горла вытаскивал.

– Ты яблоки прямо попробовала? – дивлюсь.

– А что, интересно стало. Не отравить же меня решил, зачем ему травить, если в любой момент забрать может.

Вообще, думаю, я бы тоже попробовала, только бы тайну сперва вызнала.

– Вот так и перестала я колдуньей знаткой в яви быть, – вздыхает. – В нави теперь знаткую. Не послушала жреца, говорил же мне, чтобы добра побольше творила, Тёмн таких не любит. А я помешалась на тайнах этих…

– Ох, Лола, это я легко понимаю, хоть не за тайны тут, а как раз за доброе дело…

Сели мы опять тайны доставать, а Лола и говорит вдруг:

– Жаль, не оставил Тёмн тут тайн, которые бы сбежать помогли, хоть сто лет читай.

Я подумала уж ей всё рассказать, но сначала решила тайн для Лахейла набрать.

– В тебе тоже лазейку открыл, что с нави не сбежать?

– Да во всех нас так сделал. А лазейки его крепкие, разве что другой перешибёшь или ещё чем непростым.

– Ой! – я аж подскочила. – Октавий, ты говорил, что колдовство рубить можешь! А мы-то и не попробовали!

Лола бровь вздёрнула, Октавия оглядывает:

– Вправду?

– Давай попробуем, – говорю, – и меч покажи, что на нём за тайна.

Октавий кивнул, меч кажет, а я читаю: «Меч, что колдовство режет»… Ох, жаль, что не «лазейки», а то бы и Лахейл нам не нужен был.

Поджали мы Октавия с двух сторон, достал он меч, вгляделся в нас:

– Какую рубить?

Мне немножечко и страшновато стало, а ну как не то разрежет. Указали мы Октавию на нужную тайну, замахнулся тот мечом – раз! Не разбил. Стал рубить, что есть мочи, только клинок свистит, да как по камню долбит – вроде и обкрошил одну буковку, а вроде она и без того с зарубиной была.

– Нет, – говорю. – Не выйдет так, часами рубить нужно, а то и днями!

– Да ты что, чудо же! – Лола глаза распахивает. – Пусть хоть сто дней долбит, а ведь сможет срезать. Освободит!

Решила я всё ж сказать:

– Лола, я бежать хочу сегодня. Со всеми с нами, с живыми невестами. Для того и тайны собираю. Надо мне их десять, тогда мне тайну дадут, что лазейку разбить сможет Тёмнову, а после в Левоморье я нас вытащу. Други мои невест остальных собирают, а я пока вот, тайны.

Октавий, гляжу, уж встал так, чтобы Лоле рот быстро закрыть да покрутить её, ежели заартачится, без слов сообразил. А Лола глазами на меня хлопает и не веря так:

– Правда? Есть надежда?

– Есть, – говорю, что есть пламени во мне. – Меня отец забрал бы, но как мне дальше жить, ежели невестушки да други мои тут замучены будут? Попытаться надо, Тёмн, говорят, смекливых любит, а коли выбралась – сразу назад не тянет.

– Давай я тебе тайн насыплю, отсюда же они! – Лола меня за руки хвать, трясёт.

Я обрадовалась, а тут мёртвая невеста к нам в библиотеку заглянула, говорит:

– Невеста Горицвета велела Вране передать: все котята в корзинке, только одного нет, и козы, найти не можем. Так и сказала.

Мы на наву поглядели дурнями, видать, так что она плечами пожала и ушла.

– Всех невест собрали уж, – шепчу. – Только… без Хильд?

– Да и чорт бы с нею… – Лола злится, но тут же обмякла: – Нет, такого даже врагу не желают. Найдём её сейчас.

Забились мы в уголочек, Октавия на страже поставили, а я к Лахейлу поглядела через чернильницу.

– Ну, змей, записывай, начитаю тебе, – тут же говорю, и стала тайны шептать.

Много это времени взяло, так как каждую буковку передать надо, а буковки же меняются, вот и сидишь: «азъ» да рожки вправо, а хвостик убери, нет его сейчас в слове, «бър» только точка сверху, «ух» собачкой перевёрнутой… Как тайну Лахейл запишет, так тут же она с моей копилочки пропадает. Неведомо, как пишется верно теперь, мир буковки изменил, снова надо искать да читывать сызнова. Не знаю, для чего так Тёмн со Светлом придумали, может, затем, чтобы каждый колдун Стоумом не становился, все тайны не ведал, а то уже и богам подвинуться придётся от такого. Надо мне, думаю, у Котяны поспрошать про всё это пристрастнее.

Потом Лола тайны говорить принялась, так и