Академия избранных Мраком. Поддельная адептка - Наталия Журавликова

довольно разрозненной. Ведь даже сами «настольщики» не знали, сколько членов в их обществе. Они никогда не собирались в полном составе. Непопулярные студенты, те, кого считали странными или угрюмыми. Далекие от всеобщего веселья и популярности.

— Что будет дальше с теми, кто пошел за Олтаром, и с ним самим? — спрашиваю я.

— Они останутся в Мракендарре, под присмотром, — строго отвечает ректор, — в том, что в нашей академии стало возможно такое вопиющее нарушение, как процветание деструктивного сообщества, вина руководства. То есть, моя. И мне с этим работать так, чтобы больше никто не пострадал.

— Но пострадавшие уже есть, не считая Милона, — напоминаю я, — это Лария, Райна, Кирсея и многие другие. Можно ли вернуть им то, что украдено?

— Этим вопросом сейчас занимается Серый орден. Пока что-то говорить рано, однако подвижки есть. Действия по высасыванию душевных качеств из адептов проворачивались Деркеем с помощью его приверженцев. Каждой из жертв подбрасывался какой-то предмет, вроде той монетки, что была у твоей подруги Кирсеи. И через него извлекалась часть души. Мы ищем эти артефакты.

В сложном узоре этой истории каждый день появляется новая нить.

Мои брошенные вещи с ключами в кармане забрал Деркей. Он же организовал сжигание чучела. В комнату вломился или он, или Такмар.

И Мракендаррский правдолюб — тоже Деркей.

Гадости на стадионе — дело рук Такмара.

Увы, о многом приходится только догадываться, активистов «общества настольщиков» допрашивают в Сером ордене. К обучению они вернутся лишь осенью, на особых условиях.

— Что, букашка, загрустила? — спрашивает меня Вальдер, когда мы выходим из кабинета ректора. Эльна уже утопала далеко вперед.

— Разве есть повод радоваться? — скупо улыбаюсь.

— Ханиша не вернуть, это так, — он вдруг ободряюще кладет руку на мое плечо, —

но ты смогла остановить зло. Ведь подумай, если бы не ты, Талироди ограничился бы общим ритуалом в Чертоге Мрака. Мы бы там все поколдовали, он выставил бы охрану и все разошлись довольные собой. А в то же время в тайном подвале Черрз преспокойно создал бы свою армию «чистомагов».

— Как ты оказался на горгулье и в подвале, кстати?

— Твоя бешеная подружка-ведьма подняла тревогу, вместе с ушастым недоразумением, — хмыкает Вальдер.

Эльна и Фелиндрикс, ясно. От них обоих этой информации не добьешься. Малыш Филя не умеет говорить, а Эльна просто не желает распространяться о своих подвигах.

— Словом, Ирлея, — внезапно слишком по-дружески обращается ко мне Эфлон, — ты не должна себя корить. Без тебя не удалось бы накрыть эту банду.

— Спасибо, — улыбаюсь ему. От Вальдера услышать такое не ожидаешь.

Иду по опустевшему двору Мракендарра. Этой весной учебный год закончится раньше, многие уже разъехались по домам, их в панике разобрали родители.

— Ирлея! — слышу вдруг знакомый голос и замираю, не сразу найдя в себе силы обернуться.

— Привет, — говорит Лария, а я молча на нее смотрю, — мне кажется, будто я что-то забыла… но не знаю, что.

И в ее глазах я ловлю бледную тень прежней Ларии. Надеюсь, ректор прав и получится вернуть хотя бы часть украденных эмоций.

— Я тебя не обидела чем-нибудь? По-моему, могла.

Лария смотрит на меня с тревогой.

— Нет, — мотаю головой, — все в порядке.

Она с облегчением вздыхает.

— Ладно, еще увидимся, наверное.

Лария неуверенно машет рукой и уходит. Она все еще далеко от меня и нашей наивной детской дружбы. Но мы уже видим друг друга с противоположных берегов, сырой туман развеялся.

Над головой слышится пронзительный вопль черной сойки. Скоро стая вновь вылетит на поиск подобных нам.

Но все ли свои жуткие тайны открыл Мракендарр? Будет ли безопасным в нем обучаться?

Подставляю лицо весенним лучам Ардила и закрываю глаза.

За этот учебный год я стала старше на целую жизнь. Старше настолько, чтобы понимать — пусть Черрза и не освободили, но отголоски этой ужасной истории будут преследовать нас всех еще долго.

В мои мысли врывается шепот, похожий на ветер.

«Ирлея… Ирлея… мы с тобой еще не закончили, дорогая!»

Вздрагиваю и оглядываюсь. Я совершенно одна, недалеко от общежития. Может, это был шелест листвы или разыгравшееся воображение?

Опускаю руку в висящую на поясе сумку и глажу мягкую шерстку Фелиндрикса, чувствуя, как маленькая ручка хватает меня за палец. Смелее и вернее этого существа на свете просто нет.

Пока есть он, упрямая Эльна, язвительный Вальдер Эфлон и память о Милоне, я справлюсь с любыми препятствиями.