Это кто переродился? Трилогия - Сириус Дрейк

— Ты только не поранься, — хохотнул я. — Ты нам живой тут нужен.

Выругавшись, Францев осмотрелся — прутья окружали его сплошным кольцом, но не это было самым страшным. Для него, естественно.

— Это что за хе… — охнул он, осмотрев свой новый облик, а он был не вполне презентабельным: женские трусики, каблуки и кожа с заклепками. Светин хвостик и ушки довершали образ. — Что за херня⁈

Он хотел было открыть дверь, но нет, на ней висел здоровенный замок. К тому же руки ему сковали наручниками, так что испортить себе образ ему тоже было не суждено.

— Что?.. НЕТ! Ты чего задумал, Обухов⁈

Наблюдая как он дергается в клетке, где еще пятнадцать минут назад сидела Вика, я пожал плечами.

— Да так… Хотел проучить тебя за то, что сбежал с дуэли. Настоящие аристократы так не поступают, знаешь ли? Они дерутся до последнего вздоха, до последней капли крови. И даже если наступит Его Возвращение, они останутся в строю.

И с улыбкой я повернулся к Вике. С каменным лицом девушка стояла рядом с панелью, которая спускала клетку в зал. Ее ладонь лежала на рычаге.

Осознав, что стоит на кону, Францев попытался выбить дверь лбом, но и тут вышла промашка. После выпитого алкоголя сил в нем было с донышко. Прутья тоже не поддались его зубам — каждое было толщиной с палец.

— Чего ты хочешь⁈

— Закончить дуэль, что же еще? — и вытащив меч, я слегка кольнул этого негодяя в бедро. Он завизжал.

— Хорошо! Я сдаюсь! Говори свое чертово желание!

Я мотнул головой в сторону дам. Лица всех троих были белее мела.

— Их ты увольняешь с тройным окладом. Нет, давай с шестерным. И забываешь об их существовании. Понял?

Тот охотно затряс головой.

— Будет! Дай телефон! Звони в бухгалтерию!

Схватив трубку с дивана, я ткнул в пару кнопок и прижал ему к уху.

— Тома! Сейчас к тебе придут три дуры… — он сглотнул. — Уволишь их с шестерным окладом, поняла? Нет, не пьяный! Делай, что сказано, а то сама вылетишь с работы как пробка!

Я отключился и кивнул этой троице. Девушки пулей рванули вон.

— Это все? — простонал Илья.

Я закрутил на пальце пару золотых цепочек. Это все золото, что мне удалось найти. В ящиках лежали еще какие-то пакеты с белым порошком, но они были мне неинтересны.

— Где тот медальон, который ты носил вчера? Мне он тоже не помешает.

— Медальон? Нет у меня его.

— Как? А где он?

— Заложил. Еще вчера.

— Ты? Заложил⁈

Подскочив к клетке, я просунул руку между прутьев. Прежде чем Францев успел хоть что-то сделать, схватил за горло и стиснул так, что у него глаза едва из орбит не выскочили. Рывок, и его морда громко звякнула о прутья.

— Кому⁈ — рявкнул я, ошпарив его Взглядом. — Говори, плесень!

— Процентщице… — просипел он, елозя как скользкий червь. — Она… скупает… такое золото…

— Какое? Из Башни⁈

Илья затряс головой. Я разжал хватку и он, кашляя, упал на пол клетки.

— Где мне ее найти⁈ НУ!

Сбиваясь, он назвал мне адрес. Пронзив его взглядом, я все же вытянул руку. Наши перстни соприкоснулись. Дуэль была окончена.

— Ладно, живи пока, — прошипел я. — Надеюсь, недолго.

Неожиданно зазвонил телефон. Раздался щелчок, а затем сработал автоответчик:

— Эй босс? На месте? Есть кто⁈ Але-е-е-е! Короче, в клуб едут «космонавты» с облавой! Кое-кто проболтался, чем мы тут занимаемся, так что лучше побыстрее всю дурь спустить в унитаз, пока не поздно! Бухгалтеру я уже звякнул. Тома уже, наверное, жжет все улики! Отбой!

И щелкнув, телефон отключился. Я посмотрел на Илью — его лицо приобрело пунцовый оттенок. Не успел он открыть рот, как открылась дверь и на пороге появились девушки и какая-то миниатюрная девчонка с внушительным бюстом и в больших круглых очках.

В руках у всех были сумки. И тяжелые.

— Это что?.. — спросил я.

— Наши зарплаты, — сказала Вика. — И еще кое-что…

Тут вперед выступила девушка в очках.

— Могу я пойти с вами?.. — спросила она, косясь на зеленеющего Илью. — Если сюда приедут «космонавты», они перевернут тут все вверх дном! А Францевых тут черной бухгалтерии! Все повесят на меня! Я не хочу в тюрьму!

И она бросила к моим ногам свою сумку. От нее пахло золотом.

— Тома⁈ Тварь! — взвыл Илья. — Да ты знаешь, что ты… Да мы тебя… ОСВОБОДИТЕ МЕНЯ!!!

Он совсем взбесился и попытался все же прогрызть прутья клетки. Я перевел взгляд с него на девушек, а затем опустил на сумку.

Золото свое слово сказало.

— Прости, Илья…

Дернув рычаг, я подхватил сумку и под отчаянный визг Францева, клетка с которым рухнула вниз, направился на выход. Девушки засеменили за мной.

Откуда-то донеслось:

— А теперь гвоздь программы. Неподражаемая Вишенка!

За стенами все затопили радостные крики, ударила музыка, но громче всего звучал вой Ильи.

— Нет-нет-нет! Не-е-е-е-е-ет!

Мне было его совсем не жаль, однако, чую, он так расстроился не только из-за своего позора, но и из-за перспективы знакомства с какими-то «космонавтами». Интересно, кто это?

Едва мы пересекли половину коридора, как нам навстречу открылась дверь и там показалась та самая девчонка в кожаной маске.

— Вик? Что за крики? А вы это куда?..

— Подальше отсюда! — крикнула она, следуя за мной. — И тебе, Жан, стоит свалить! Сейчас сюда прибудут копы!

— Шутишь⁈

— Эй, вы о чем там? — закричали из комнаты пыток. — Какие еще копы? Эй ты, сучка, освободи меня!!! Нельзя, чтобы они меня застали в таком виде! Я депутат городского Совета!

Девушка думала ровно секунду. Выбежав в коридор, захлопнула дверь в пыточную и присоединилась к нам. Крик депутата городского Совета потух за нашими спинами.

— Надеюсь, у Бориса для вас всех найдется место… — пробурчал я, оглядывая свою новую армию.

— Борис? Кто такой? — спросила Вика.

— Хороший мужик, пусть и слабак. Ему как раз позарез нужны официантки.

Что ж, вот ему и сотрудницы. Им бы еще какую одежонку найти, а то в этих ремешках, поди, прохладно…

Вшестером мы спустились на первый этаж, а там веселье не утихало ни на минуту. Парень у пульта прыгал как ненормальный.

— Вот он! Хватайте его! — раздался крик, полный ненависти, боли и жажды кровавой мести.

Мы подняли головы. Прямо над нами в свете софитов покачивалась клетка с Ильей, а он в своих пикантных одеяниях был объектом всеобщего внимания. Свист и крики стояли горой, в него даже кидали деньгами. Сам Францев был отнюдь не рад такому вниманию.

Тут-то нам и