Синие звезды - Роман Романов

Но Никос лишь отмахнулся от графа рукой.

-Я последний король той Вистфалии, которую мы все знаем, и с этими ничего не поделать, Герман, — и на лице Никоса промелькнула грустная улыбка.

Снег хрустел под копытами лошадей. Два всадника медленно двигались вдоль кромки застывшей реки.

Луизиан поднял к глазу бинокль, окинув взором открывающийся ему вид. Лиция. Поднимаясь ввысь, среди аквоморовых развалин возвышался зелено-розовый купол главного храма Акилина.

-За всю историю аутсменцы ни разу не были так близки к вистфальской столице. Вот он — главный храм Акилина, словно на моей ладони, –император протянул вперед руку. — Могли ли мы, Джозеф, тогда вовремя Войны близнецов думать, что когда-нибудь наступит этот день?

— Думаю, нет, ваше величество, — почтительно склонив голову, ответил адъютант.

Главный лионджа отхлебнул глоток пузырящегося аквомора и зажмурился от удовольствия. Непередаваемый вкус, ни то, что у этой гадкой воды.

Он нашел взором императора Луизиана, скачущего вдоль кромки Кристальной. Император так и благоухал от предвкушаемого им триумфа.

Граф усмехнулся. Скоро Луизиана постигнет сильнейшее разочарование. И главный ляонджа злорадно потер руки.

«Они не пощадили никого. Банда Алекса ворвалась в дом генерала среди белого дня. Им на встречу выбежала его пятилетняя дочь. И они перерезали ей горло. Просто так, без всякого смысла. И вы знаете что, они даже не пытались замести следы своего злодеяния. Нет, они гордятся им!» — глава городской расправы Тренсфера де Лийн.

«У этих аутсменских прихвостней нет ничего святого, они, как и их хозяева, не способны пощадить никого» — редактор де Филомель.

«Я был на месте множества кровавых преступлений, но от бессмысленного убийства ребенка даже у меня встают дыбом волосы. И я жду не дождусь дня, когда их головы будут украшать пики столичных улиц» -глава городской расправы Тренсфера де Лийн.

Ферон с отвращением взглянул на страницу газеты, на которой красовался портрет Алекса с застывшим на лице хищным оскалом.

-Кхе-кхе, –произнес стоящий на пороге Человек[1].

Ферон тяжело вздохнул.

-Что опять нужно его светлости графу? Я уже в сотый раз ответил, что не желаю быть его лазутчиком.

Человек улыбнулся:

-Господин де Флеманс, может быть вам стоит подумать…

-Вы меня помиловали без всяких условий. Так что забудьте, не собираюсь я ни за кем шпионить.

-Даже если это поможет в поимке Алекса? — человек снова улыбнулся.

На секунду в глазах Ферона промелькнуло сомнение.

— Убирайтесь! –закричал он, и его лицо стало бледнее обычного. — Или я буду вынужден…

-Позвать швейцара, — закончил за него Человек. — Вы, лорд де Флеманс, слишком бедны, чтобы иметь стражу. И это при вашей то родословной. А стража иногда может, эх, как пригодится.

— Вы что решили меня напугать?

— Я? — Человек удивленно поднял бровь. — Если бы его светлость хотел от вас избавиться, никакая стража вам бы не помогла. Но у вас остались ваши бывшие товарищи, которым может не понравиться, что вы слишком много знаете.

Ферон бросил на Человека гневный взгляд.

— Просто мысль, ничего более, — снова улыбнулся Человек.

Ферон проснулся посреди ночи. В комнате кто-то был. Он резко открыл глаза. Какой-то молодой парень крался к его кровати, сжимая в трясущейся руке нож.

— Не подходи! –вскрикнул Ферон, вскакивая на ноги.

Нож, выпав из рук, со звоном стукнулся об пол. Из глаз парнишки брызнули слезы.

-Я не хотел. Я не… Меня заставили. Это все Алекс! — затараторил он.

-Алекс- мерзавец, каких свет не видывал, — сплюнул Ферон.

Парень поднял на Ферона заплаканные глаза.

-Алекс — заслуженный лидер нашего братства, все это признают. И, набравшись смелости, выплюнул Ферону в лицо: –Ты стал собакой Никоса, и думал, тебя не постигнет заслуженная кара?

А затем обессиленно плюхнулся на пол и зарыдал.

-Вы выбрали правильную сторону, лорд де Флеманс, — и на лице Человека промелькнула усмешка.

«Генерал поплатился за свои злодеяния!» — гласил текст наклеенной на угол дома листовки. — «Тысячи солдат погибли из-за его бездарности, пока он отъедался и отсыпался в тепле. Но меч справедливости явился и по его душу…» — Под листовкой красовался рисунок купающегося в реках крови генерала, нарисованный таким знакомым подчерком.

Ферона передернуло от отвращения.

— Вражеские орды топчут нашу землю, а эти подлые псы ослабляют свою армию. Виселица по ним плачет, — проворчал какой-то старик, срывая листовку со своего дома.

На ночных улицах было тихо. Легкий морозец щипал лицо. Ферон постучал в одно из множества окон «Дома издательств». Через несколько минут дверь открылась, и оттуда вышел редактор Алэр.

-А, это ты, Ферон, — недовольно проворчал он.

-Смотрю, у вас дела идут хорошо, раз твоими листовками завешены все столичные улицы.

-А ты что-то имеешь против, — огрызнулся редактор.

-Ладно, вы поддерживаете захватчиков, но восхвалять жестокую расправу над семьей генерала это уже слишком. В чем был виноват его ребенок? Или вы уже скатились и до этого?

Редактор замялся:

-Ты же знаешь, идеи придумываю не я, я их только печатаю для вашего братства.

«И когда-то меня что-то связывало с этими людьми», — с отвращением подумал Ферон.

Из-за угла, словно призраки, выплыли стражники. Редактор было рванулся в сторону, но споткнулся об поставленную Фероном подножку. Из-под его одежды на снег вылетело несколько свеженапечатанных листовок.

-Отличная работа, лорд де Флеманс, — похлопав Ферона по плечу, произнес Человек.

В помещении царил полумрак.

-Захват аутсменцами Лиции наш единственный шанс изменить Вистфалию. Враг свергнет Никоса, а мы поднимем людей на борьбу с врагом — произнес Длинный.

-Да просто нужно убить