Основы человечности. Работа над ошибками - Екатерина Владимировна Шашкова

— Пока не знаю.

— Вот о чём надо было Буранова спрашивать, а не о школьных пакостях!

— Поздно. — Людвиг откинул голову на спинку дивана и прикрыл глаза. — Надо подумать. И поспать.

— И Ксюшу разбудить, пусть домой идёт, — напомнил Тимур.

— И Ксюшу, — сонно пробормотал оборотень. Кажется, он всерьёз собирался вырубиться прямо сейчас.

— Людвиг… — снова окликнул его Тимур.

— Что ещё?

— Я в кустах за беседкой складной стульчик забыл.

— А голову ты дома не забыл? — фыркнул Людвиг и, не открывая глаз, ткнул пальцем в грудь друга, где под свитером скрывалась футболка с этой самой надписью. — Иди забирай, пока какие-нибудь бомжи не спёрли!

* * *

Не спалось.

Тимур забрал стульчик, на который за это время не успели покуситься бомжи и бродячие собаки, бесцельно послонялся по комнате, сходил в душ, полистал ленты в соцсетях, убедился, что Ксюша вернулась домой (была онлайн в 01:47), залез в школьный электронный журнал, потом долго выбирал, какой сериал посмотреть, но так и не выбрал.

Под утро он поймал себя на желании заказать продукты и испечь блинчики и начал искать рецепты.

А спустя ещё полчаса внезапно написал маме «Я тебя люблю».

Она перезвонила сразу же. Сходу затараторила в трубку:

— Тимочка, ты чего? Что случилось? Ты заболел? Мне приехать?

— Нет, всё в порядке, — торопливо ответил Тимур и подумал, что это как-то неправильно, когда на обычное сообщение так нервно реагируют. Надо почаще звонить, что ли, а не только фотки в мессенджере кидать. — Я просто соскучился.

— Я тоже по тебе скучаю, дорогой. — Чувствовалось, что мама улыбнулась, произнося это, но голос всё равно звучал напряжённо. — Но у вас сейчас… сколько? Пять утра?

— Я тебя разбудил? Прости…

— Всё нормально, у нас-то уже семь. — Да, мама всегда вставала рано. Перед тем, как разбудить Тимура в школу, она успевала уложить волосы, накраситься, приготовить завтрак. Причём иногда это был весьма плотный завтрак. — Что случилось? Только честно, а то я буду волноваться.

— Да ничего особенного… — (Я убил двенадцать человек!) — Немного простыл, но уже в норме. — (Я убил папу…) — Дети опять с ума сходят, Фролова подралась с Бурановым. — (Людвиг вернулся.) — Диана выходит замуж. — (Я не знаю, что делать!) — Я не знаю, что делать…

— Солнышко, — вздохнула мама, и тепло её голоса коснулось Тимура через все километры, границы и часовые пояса. — Как же так? Почему ты не говорил, что вы поссорились?

— Потому что мы не ссорились. Так получилось. Не спрашивай, пожалуйста, я тебе потом всё расскажу. У неё всё хорошо, она счастлива. Её жених — хороший человек, я с ним недавно познакомился. Так что я на Диану не в обиде, и ты тоже не обижайся. Она всё правильно сделала.

— Но как же ты?

— А что я? У меня всё нормально. Я же не приложение к ней, а самостоятельный взрослый человек. Мне тридцать с лишним лет, мам!

— Вот именно что… — Тимур почти услышал её вечные сетования на тему «тридцать лет — ума нет», а ей бы ещё внуков понянчить, но мама вдруг резко сменила тон. — Я тоже тебя люблю, милый. Если тебе хорошо — то и мне хорошо. Так что живи как хочешь. Главное — будь счастлив.

— Спасибо. И ты тоже.

— Если что — звони. Хоть в пять утра, хоть в час ночи. Понял?

— Понял, — кивнул Тимур. И почувствовал, что неудержимо улыбается. Широко, искренне и, кажется, впервые за последние несколько дней. Что-то тяжёлое внутри разжалось, позволив наконец-то вдохнуть полной грудью.

— Всё, Тимочка, извини, мне на работу пора. Давай вечером поболтаем? Я позвоню, да? Береги себя!

— Ты тоже будь осторожна. Хорошего дня.

Некоторое время Тимур ещё смотрел на отключившийся телефон.

А потом наконец-то лёг спать.

И ничего плохого ему в этот раз не снилось.

Глава 20. Фрида на балу

Под свадьбу забронировали банкетный зал на окраине города — и при этом явно не экономили. Здание, стилизованное под старинную усадьбу, стояло в глубине парка, густо засаженного деревьями и кустами, а по одной из тропинок можно было спуститься к небольшой деревянной пристани.

Диана рассказывала, что у владельцев усадьбы есть специальная услуга: молодожёнов привозят на катере, а гости встречают их на берегу с шампанским и аплодисментами. Но это, конечно, летом. В середине ноября такое предложение больше смахивало на издевательство, поэтому все сразу собрались в зале — тёплом, уютном, украшенном лентами, гирляндами и еловыми ветками, из-за чего казалось, что Новый год наступил раньше положенного.

Как и следовало ожидать, большинство гостей оказались друзьями и знакомыми семейства Рыбниковых, но даже Диана призналась, что не может опознать всех. Здесь были подруги её матери, друзья отца, жёны и девушки братьев, и все, конечно, с детьми, племянниками и прочими родственниками. Какой-то дедок приехал с охраной и старательно притворялся, что два мужика в одинаковых костюмах не имеют к нему никакого отношения. Окружающие так же старательно делали вид, что верят.

Гаврилов явился одним из последних и сидел с таким недовольным лицом, словно вся еда, лежащая перед ним, отдавала кислятиной или тухлятиной. Среди весёлой гомонящей толпы он выглядел как унылый кактус на цветочной клумбе, и никто не спешил развеять его колючее одиночество. Даже Инга удрала от отца, как только вышла из машины.

Её и Ксюшу Тимур видел буквально пару раз. Наплевав на угощение и развлечения, девочки устроились в закутке возле служебного выхода и что-то увлечённо обсуждали. Диана предположила, что мальчиков. Тимур в этом очень сомневался, но искренне надеялся ошибиться. Уж лучше мальчиков, чем основы магии или своё не особо кровное родство.

Конечно же, Ксюша рассказала подруге всё, что знала о своём происхождении,. Кажется, больше всего реакции Инги боялся Тимур, но та отнеслась к новости так же легко и радостно, как и к внезапному