Основы человечности. Работа над ошибками - Екатерина Владимировна Шашкова

новые шторы в кабинете… Он никогда не запоминает, сколько и на что мы собираем, поэтому дал не спрашивая. Но всё равно страшно было, вдруг Буранову однажды понадобятся от меня не деньги, а что-то другое. Ну и вот, понадобилось.

— Козлина! — прорычала Ксюша.

— Он долбаный гений, — выдохнул Людвиг. И вряд ли это относилось к Буранову. — С ума сойти можно! Надо быть полностью отбитым, чтобы вообще до такого додуматься. А более чёткое фото есть? Или… Ты не против, если я посмотрю вживую? Это же… Я же правильно понял, что это?

Инга кивнула.

Ксюша вопросительно посмотрела на Тимура, но он только пожал плечами. Лично он ничего не понял, и вообще слабо представлял, как Людвиг ухитрился что-то разглядеть на не особенно чёткой фотографии.

Ясно было лишь одно: Инга не просто так боялась, что фото увидит кто-то посторонний — слишком уж много неприятных вопросов оно могло вызвать. И к ней, и к её родителям.

Даже Тимур — взрослый, казалось бы, человек — татуировки в школе старался особо не светить. Получалось не очень, все о них знали, а некоторые даже видели. К счастью, только у Ксюши хватило наглости пристать с просьбой показать и рассказать, что означают странные узоры.

Тихой отличнице из восьмого класса отвертеться от вопросов было бы гораздо сложнее.

Зато сразу стал понятен её привычный выбор одежды: свободные свитера и кофты с длинными рукавами, длинные юбки, плотные колготки, джинсы… Что-то подсказывало, что спиной дело не ограничилось. Скорее всего, на руках и ногах тоже есть узоры.

Но… зачем?

Понятно, что это сделал Гаврилов (не собственноручно, конечно, но идея и расчёты точно его), но… зачем… на ребёнке?! Сколько лет она уже с этим живёт? И как собирается жить дальше?

Инга стянула через голову свитер, оставшись в коротком топике. Тимур поспешно отвернулся, но успел заметить линии татуировок под ключицами и на руках выше локтей.

Желание набить Гаврилову морду всколыхнулось с новой силой. И не только морду. Отпинать ногами, скинуть с моста, заставить прыгать в луже с голым задом.

Или просто убить.

Поймав себя на последней мысли, Тимур торопливо зажмурился и тряхнул головой. Нет-нет-нет, никаких убийств! Достаточно! Даже думать о таком нельзя, иначе чем он лучше того же Гаврилова? Тем более что тот никого собственноручно не убивал.

Но вот отпинать — да, отпинать можно!

— Я не знаю, что сказать, — призналась Ксюша.

Ну, если даже у неё слов нет — то что с остальных взять?

— Очень противно выглядит, да? — вздохнула Инга. — Ты больше не захочешь со мной общаться?

— Что?! Нет, нет! Вообще не противно, даже красиво! Просто… я не могла представить. Больно было?

— Очень. Но лучше один раз потерпеть, чем постоянно рисовать заново. Временные рисунки сильнее жгутся, чешутся, размазываются. А с татуировками можно хотя бы не бояться, что подведут в самый ответственный момент.

— И что они делают? Для чего это всё? Для всего подряд, как у Тимура Игоревича?

Людвиг хмыкнул настолько отчётливо, что слышно было, кажется, во всех уголках Дома. Уж он-то точно знал, что татуировки Тимура были созданы не «для всего подряд», а в основном для драк и, в более узком смысле, для ловли одного конкретного оборотня.

А у Инги, насколько Тимур успел разглядеть, ничего подобного не было. По сути, всё её тело покрывала одна большая татуировка, но вот её назначение сходу разгадать не получилось.

— Ну что, Тимур Игоревич, хочешь рассмотреть этот магический шедевр поближе? — вкрадчиво предложил Людвиг, как будто прочитав его мысли. Слышать от него собственное отчество было странно: вроде и забавно, и неловко, и просто непривычно.

— С ума сошёл? Она моя ученица! Меня и так уже в чём только не подозревают…

— Так она же не голая. Некоторые летом по улицам более раздетыми ходят!

— Ты её брат — ты и изучай. Я всё равно половину не пойму, а вторую перепутаю, — упрямо ответил Тимур.

— Да я, в общем-то, уже изучил. Просто хотел тебе показать несколько любопытных мест. И посоветоваться, что из этого можно озвучивать.

— Всё! — неожиданно твёрдо сказала Инга. Даже, пожалуй, приказала. — Говори всё как есть. Я больше ничего не хочу скрывать. Ни от кого из вас! Ты — мой брат, Ксю — моя лучшая подруга, Тимур Игоревич… он… просто хороший человек. Вот как видишь — так и говори.

— Как вижу… — Людвиг осёкся, у него даже голос слегка сел от волнения, хотя Тимуру было сложно представить, что могло смутить этого неугомонного. Кажется, он очень не хотел говорить о назначении татуировки. Может, и Тимуру поэтому предлагал оглянуться — чтобы тот сам посмотрел и не пришлось вслух обсуждать? — Этот… он… сделал из тебя магический аккумулятор. Ты не можешь так, как я, добровольно отдавать свою силу в произвольный момент. Кроме того, похоже, у тебя её либо совсем мало, либо вообще нет. Извини, я сейчас слабо чувствую такие штуки.

— Ничего у меня нет, — подтвердила Инга. — Ни капли своей магии. Абсолютная пустышка.

Тимур едва удержался от злорадного смешка. Не в отношении Инги, конечно. А вот Гаврилов, кажется, карму себе знатно подпортил! Так хотел заполучить новый источник силы, аж двух дочек завёл — и ни одна не унаследовала его магию. Такое, конечно, случалось: генетику и законы Менделя никто не отменял. Но всё же…

Стоп!

— А как же ты тогда пользуешься магией? — спросила Ксюша, на мгновение опередив Тимура. — Ты же ей пользуешься?

— Иногда. Немножко. Но это не моя магия. Людвиг правильно сказал, я — аккумулятор. Меня можно зарядить.

— Чтобы потом в любой момент разрядить?

— Да.

— Господи… — прошептал Тимур. — Он тебя совсем за человека не считает, что ли?

— Он… Я… — Инга замолчала, явно собираясь с мыслями. Судя по тому, что тени Дома выползли из углов и заметно сгустились, мысли были невесёлые. — Он меня не заставляет. Всегда спрашивает разрешения.

— И ты всегда разрешаешь, — добавил Людвиг. — Ты хоть раз пробовала ему отказать?

— А ты?

— А я… ну… Мне же несложно было помочь.

Тимур не выдержал и всё-таки обернулся — сил больше не было изучать стену и додумывать жесты и выражения лиц.

Впрочем, лицо у Людвига оказалось как раз такое, какое Тимур себе вообразил, —