Земля войны - Александр Дмитриевич Прозоров

– Да, я сообщил воинам про дракона, и…

Хасх-Веря громко застонал:

– Идиот!

Лицо старого колдуна вытянулось:

– Не понял, мой господин?

– Ха! Он не понял! – возмущенно всплеснув руками, посланник выбрался из носилок и жестом отослал слуг. – Тогда поясню. У тебя, друг мой, – у те-бя! – похитили Священного дракона, увели прямо из храма, выкрали, словно какого-нибудь быка. И ты хочешь растрезвонить об этом на весь город? Чтоб все смеялись над твоим позором! Тогда можешь собираться на покой.

– Вот теперь понял, господин, – Еркатко Докромак всегда остро чувствовал настроение сильных мира сего, и сия способность отчасти заменяла ему ум. – Я тотчас же прикажу умертвить всех стражников храма мужского бога и все жрецов.

– А жрецов там много?

– Всего двое. У нас же небольшой храм.

– Тогда умертвляй. И побыстрее! У твоих жрецов могут оказаться весьма длинные языки.

– Слушаюсь, мой господин! Так я…

– Стой! – Хасх-Веря придержал старика за локоть и, хищно прищурясь, напомнил о воинах: – Так кому ты что приказал?

– Никому. Просто поговорил с Та-Ертембе… с нашим другом.

– Та-Ертембе – это хорошо. Заедем сначала к нему. Впрочем, я сам заеду, один – ты, уважаемый, разберись со жрецами и стражниками.

Позвав носильщиков и слуг, Хасх-Веря махнул рукой и, убаюкиваемый плавным покачиванием паланкина, принялся думать дальше. Похоже, он тут был вынужден думать за всех. Может, не на тех сделал ставку? Хотя уже поздно менять… по крайней мере, сейчас не время, не до того.

Великий вождь Та-Ертембе встретил высокого гостя, как и полагалось, с почетом, с угощением и пряными танцами обнаженных дев, так что, следуя этикету, Хасх-Веря не сразу приступил к делу, да, впрочем, и не успел приступить. Вошедший слуга негромко доложил об еще одном госте – явился Еркатко Докромак. Вошел, поклонился, глянул на посланца в смущении, словно нагадивший кот.

– Ну? – предчувствуя недоброе, посланник скосил глаза. – Что еще плохого случилось, мой любезнейший друг?

– Они уже знают, мой господин, – понуро доложил старый колдун. – На всех площадях судачат о сбежавшем драконе. Смеются. И, что обидно, говорят, будто мы его и не кормили совсем, оттого, мол, и убежал.

– А вы его кормили? – язвительно осведомился гость.

– А как же! Совсем недавно принесли в жертву четырех вполне упитанных дев, да еще тот мальчишка… Он, правда, тощий, костлявый… Но длиннохвосты любят иногда косточки поглодать.

– Ох, разберусь я с теми, кто пустил такие слухи! – военный вождь Та-Ертембе угрожающе схватился за палицу. – Только попадутся… Ух!

– Что ж, делать нечего, узнали так узнали, – Хасх-Веря махнул рукой и прищурился. – Это хорошо, уважаемый Еркатко, что у тебя хватило ума сразу же доложить. Теперь умертвлять никого не надо, да и тайну хранить нечего, коль она уже никакая не тайна. Другие слухи пустим – дескать, дракон сбежал сам по себе, из-за халатности стражи. Со стражею – разобраться, назначить виновных и показательно наказать! С драконом же… Да что уж с ним теперь – поймают так поймают, а нет, так и хвост нуеров с ним и задница длинношея. Другого дракона заведете, не столь прожорливого – не такой уж знаменитый у вас и храм. А то скажите, пожалуйста, – четырех упитанных дев ящеру мало! Перекормили вы его, вот что.

– Воинам что сказать, господин? – выслушав, почтительно осведомился вождь. – Чтоб ловили дракона или чтоб не ловили?

– Да все равно, не в драконе дело! – посланник яростно сверкнул глазами. – Того, кого бы мне надобно поймать, твои воины все равно не словят… и это не их вина. Я так понимаю, обереги вокруг города у вас старенькие?

– Ну… они вообще-то действуют, мы каждые восемнадцать дней проверяем, – смущенно кашлянул Еркатко Докромак. – Как и положено.

– Каждые восемнадцать дней, – скривившись, передразнил Хасх-Веря. – Мозги-то мне не парьте. Хорошо, если хоть раз в полгода проверите, так?

– Ты мудр, господин, – старый колдун поклонился.

– Так что обереги ваши старые, – тихо протянул гость. – Знающий человек справится с ними запросто… о воинах я уж и не говорю. Ладно! Рано или поздно, а мы с ним свидимся!

– С кем, господин?

– Земля великого народа не так уж и велика. Хотя… – Хасх-Веря погладил лысину и, почесав за ухом, махнул рукой. – Дозоры пускай тоже посматривают. Мало ли заметят кого? Друг мой Та-Ертембе, ты как с дозорами связь держишь? Посыльными?

– Посыльными, это если срочное что-то, а так они сами время от времени посылают кого-нибудь. Вот и сейчас прислали, девку какую-то привели.

– Девку? – заинтересовался гость. – А что за девка?

– Говорят, на реке ее с челна сняли – сюда, к нам плыла с каким-то сообщением важным.

– Так ты ее выслушал?

– Не успел еще, – поправив висевшую на поясе палицу, вождь презрительно оттопырил нижнюю губу. – Да эти бродяги всегда так говорят – мол, с вестями важными. Чтоб дозорные не прибили случайно, а девки – чтоб не насиловали. Не-е, клянусь семью дочерьми Сиив-Нга-Ниса, веры этим словам нет.

– И все же послушаем, – поднял руку посланник. – Может, видела эта девка чего? Давай-ка ее сюда, друг мой.

– Слушаюсь! – четко, по-военному, вытянувшись, Та-Ертембе подошел к дверному проему и, откинув циновку, что-то приказал часовому, после чего обернулся: – Может быть, сразу призвать палача?

– Потом призовем, ежели нужен будет, – покладисто покивал Хасх-Веря. – Славный Та-Ертембе, это у тебя что в кувшине? Надеюсь, не забористая бражка Гардатко Истоя?

– Что ты, что ты, господин! Это славное малиновое вино.

– Ну, так прикажи своим слугам налить это славное вино, что стоишь-то?

– Сейчас, господин… Я просто не осмеливался…

Выпив вина, все трое немножко подобрели, расслабились, а старый Еркатко Докромак даже позволил себе откинуться на спинку резного креслица и вытянуть ноги.

Приведенная воинами дева великому колдуну не понравилась. Вся какая-то угловатая, грязная, плоская, словно камбала, а уж глаза – щели какие-то узкие, а не глаза – и этак нехорошо сверкают.

– Ну, дщерь, – Хасх-Веря милостиво скривил губы в улыбке. – О чем ты нам поведать хотела? Говори все толком, ни одной мелочи не утаивай.

– Я и не собиралась утаивать, великий господин, – низко поклонилась дева. – Прикажешь – сама кое-что расскажу, или, если хочешь, спрашивай.

– Ну, расскажи, – посланник махнул рукой. – Поведай, что хочешь, а мы послушаем. Да! Ты откуда сама-то? Какого рода, как зовут?

– Мерятя я, из рода славного Ниир-Га-Нума, что в селении Саран-гек жили, белыми варварами сожженном.

– И тебя, значит, белые варвары увели в плен.

– Да, так, великий го…

– Ну, ты рассказывай, рассказывай.

Меретя рассказала все, что хотела, все, с чем пришла, и в голосе ее явственно