Темный лорд. Заклятье волка - Марк Даниэль Лахлан

И всем эта шутка показалась ужасно смешной.

Впереди послышался плеск и крики. Зачиркали огнивом, зажгли лампу. Болли Болисон взял меч, не удосужившись одеться. Беатрис до сих пор не замечала этого меча, необыч­ного, изогнутого полумесяцем. Она никогда еще не видела подобного оружия. Болли Болисон рванулся вперед, в тем­ноту, двое воинов кинулись за ним, один с лампой.

Беатрис услышала крик:

— Здесь Рагнар! Он ранен!

Остальные викинги побежали по тоннелю, женщина по­спешила за ними. Теперь уже никто и не думал связывать Бе­атрис — они забрались слишком далеко под землю, — но она, словно сбившийся с курса корабль, все равно пошла за ни­ми, на свет.

Тоннель уходил вниз и расширялся. Слева в темноте рас­кинулось широкое озеро, и лампы, отраженные в воде, свер­кали среди выступающих из озера колонн, словно россыпи каменьев. На полу лежал мужчина, рослый, худощавый, се­дой. При виде него Беатрис зажала рот рукой. Он появился при дворе отца за несколько дней до ее побега. Он был кузе­ном герцога Ричарда и, как говорили, самым свирепым вои­ном из всех, какие только прибывали с севера. Он здесь с одной-единственной целью. Отвезти ее домой — она-то знает своего отца — и убить Луиса. Его зовут Може.

Быть может, он мертв? Может, Господь благословил ее? Нет. Он уже приходил в себя. Кто-то из викингов зачерпнул для него воды из озера.

— Ты великий воин, Рагнар, — проговорил Болли Боли­сон, — из уважения к тебе я не позволю тебе умереть. Дайте ему напиться.

Викинг поднес рог к губам седого. Може прошептал что-то.

— Он бредит, — сказал викинг.

— Он меня пощадил, — проговорил Може. — Он по­щадил...

— Кто?

— Мальчик, которому я оказал услугу.

— Который мальчик?

— Змееглаз.

Болли Болисон сам взял рог и поднес ко рту Може.

— А, этот странный парень. Я видел, как он не мог ударить другого мальчишку, обозвавшего его бабой. И еще я видел, как он накинулся на греков, словно самый настоящий герой.

— Моя жизнь — это огонек. Он подул на него и сбил ме­ня с ног.

— Колдовство! — воскликнул Болли Болисон.

— Магия сейда, — поправила женщина с изуродованным лицом. — Если мальчик пощадил Рагнара и бросил его здесь, нам больше нет нужды гадать, отчего в городе разразилась непонятная эпидемия смертей.

— Мы убьем его и получим от императора славную награ­ду! — сказал викинг из отряда. Беатрис слышала, как его на­зывали Грегниром.

— Может быть, — сказала женщина, — а может быть, и нет. Нам надо добраться до воды.

Може понемногу приходил в себя.

— Они прошли через это озеро, — сказал он. — Путь не­легок. Я уже пытался.

— Под водой? — спросила женщина.

— Да.

—Как и было предсказано. Болли, даже тебе придется со­браться с силами.

— Что мне делать?

— Пройди под водой и выберись на другую сторону.

— Если там есть другая сторона, — заметил Грегнир.

— Есть, — сказала женщина.

— Но я не смогу пройти! — Беатрис не успела сдержаться. Она слышала, как ее голос эхом отдается от сводов пещеры. Може поглядел на нее, и на его лице заиграла слабая улыбка узнавания.

— Сможешь и пройдешь, — заверила женщина. — Болли, возьмешь веревку. Протащишь ее под водой, а потом просто вытянешь остальных. Для того, кто пойдет следом, путь бу­дет не так труден.

Може сидел в свете факелов неподвижно, словно тролль, и не сводил с Беатрис глаз. Какой у нее выбор? Лезть в воду или остаться здесь с ним.

— Ты сказал «они прошли», — вспомнила женщина.

— Да, вала, волкодлак и еще ученый Луис, — сказал Може.

— Ты хотел убить человека-волка?

— Нет, госпожа, ученого. — Он так и не сводил взгляда с Беатрис. Она кинулась к нему, чтобы ударить, но ее пере­хватил Грегнир.

— Он говорит о моем муже! Половину состояния тому, кто убьет его прямо сейчас.

— У тебя нет состояния, госпожа, — заметил Може. — Те­перь отец не даст за тобой никакого приданого.

— Если поможешь нам, мы отдадим ее тебе, — пообеща­ла вала.

— Нет! — воскликнула Беатрис. Но никто не ответил.

— Я заплачу тому, кто останется здесь с госпожой, пока я схожу за ученым, — проговорил Може.

— Это невозможно, — сказал Болли Болисон. — Она долж­на идти с нами. Если твой ученый на той стороне, то ты по­лучишь обе половины разбитой чашки.

Може сверлил Беатрис взглядом.

— Я не позволю причинить ей вред, — заявил он.

— Все, что с нами случается, в руках норн, — заметил Бол­ли Болисон. — Ты могучий воин, Рагнар, ты безжалостный убийца. Но и я таков. Вдовы проклинают мое имя от берегов Британии до халифата. Тебе известно, кто я.

Беатрис содрогнулась. Она поняла, что сейчас происхо­дит. Приехав в Нейстрию, ее отец очень старался перенять французские манеры, однако же в споре или в сражении он снова становился настоящим викингом. И он переходил на возвышенный слог, когда хотел сказать противнику: «Я го­товлюсь вписать свое имя в сагу. Вот так говорят настоя­щие герои».

— Известно, — ответил Може, — хотя мне всегда хотелось проверить, таков ли ты на самом деле.

Болли Болисон взялся за меч, однако вала остановила его взглядом.

— Пути обратно нет, — сказала она Може. — Сейчас Ну­меру стерегут три сотни воинов, и если ты каким-то чудом сразишь Болли, тебе не спастись от них. И от меня.

Може поглядел в обожженный глаз женщины и склонил голову.

— Ты вала и, как я вижу, великая колдунья, — прогово­рил он.

— Мы пришли сюда, чтобы исполнить работу не для зем­ного правителя, — продолжала она. Колдунья тоже говори­ла с большим достоинством. Она, как поняла Беатрис, хочет оказать честь Може, но в то же время подчеркивает собствен­ное высокое положение, требуя относиться к ней с должным почтением. — Наши судьбы связаны. И эта девушка принад­лежит источнику. Так было предсказано.

Все долго молчали, но Може, кажется, смирился с тем, что женщина не позволит ему помешать ей. Заговорил Болли Бо­лисон:

— Дайте мне веревку. Я пойду первым. Привяжите девуш­ку, она благополучно окажется на той стороне, если не будет сопротивляться. Наденьте на нее шлем кого-нибудь из этих покойников. Есть у вас трут для ламп?

— Да, господин.

— Он же убийца! — Беатрис ткнула в Може.

— Мы все здесь убийцы, — ответил Болли Болисон. — Норны спряли нам судьбы, девочка. Прими свою, потому что изменить ее ты не в силах. В опасное место лучше отправ­ляться с улыбкой, чем хныкать, как дитя.