Хроники безумного колдуна переродившегося в теле бога 2 - Vincent Bowence

— Тогда будь готов сдохнуть, демон! — сорвалось с моих губ, когда адреналин заполнил мои вены и гнев начал подступать к разуму.

В этот момент на экране моего артефакта появилось сообщение:

На вас наложен БАФ усиления.

Ваши характеристики повышены на тридцать процентов.

Я почувствовал прилив силы, но радость была недолгой. Следующее сообщение обрушилось на меня:

На вас наложен ДЕБАФФ — проклятие силы.

Любой БАФ будет терять эффективность на 50%.

Я ринулся в атаку, Аглай встретил мои удары своими длинными чёрными когтями. Аранольд атаковала с правого фланга, вложив всю свою силу и скорость в удар. Но демон, словно зная следующий ход спутницы, наперёд, парировал атаку своим хвостом. Вурса сместилась за спину врага, пытаясь лишить его обзора. Она знала, что именно в такие моменты можно нанести сокрушительный удар. Галара поддержала атаку, выпустив две заряженные молнией стрелы с левого фланга. Но Аглай, с лёгкостью отразивший их тыльной стороной своей руки, выглядел лишь более уверенно. Он был не просто демоном, он был лордом.

Заметив, как ситуация меняется, я уверенно выполнил прямой выпад, целясь клинком в грудь врага. Но демон, как острая змея, сменил траекторию своего тела, нанося удары. Я скрестил кинжалы, чтоб защититься от его атаки. Однако удара не удалось избежать.

Только Вурса успела нырнуть под руку врага и отскочить назад, скорость спутницы поразила меня. Милени выпустила молнию из своего трезубца. Девчонка метила точно в демона, но Аглай только отмахнулся, будто от надоедливой мухи, отражая рукой магический заряд.

Внезапно я увидел, как Аранольд, словно безумный берсерк, бросилась в атаку. Из нижней стойки она сделала выпад, но в последний момент демон изменил направление своего тела, но женщина в последнюю секунду, продемонстрировав потрясающую технику, изменив траекторию удара, оглушив Аглая резким ударом рукоятью меча по лицу. Её мастерство фехтования было очевидно – быстрый, точный и эффективный.

Однако демон оказался не так прост. Следующая атака Аранольд – прямой выпад – была прервана. Аглай с ледяным спокойствием схватил лезвие меча спутницы, когти демона, уже готовились к смертельному контрудару. В этот критический момент Милени успела возвести защитный барьер из светлой энергии. Барьер встретил удар Аглая, рассыпавшись на осколки, но дал Аранольд драгоценное время для отступления.

— Разрушительный шторм! Шаровая молния! — прорычал я, выпустив в Аглаю сгусток чистой энергии.

Мощный поток, сияющий ослепительным светом, направился к демону. Аглай встретил атаку, создав перед собой мерцающий магический круг, поглотивший основную силу удара. Однако из тёмной магической печати вырвался ответный удар – чёрный всепоглощающий луч, пропитанный смертельной энергией. Мой защитный барьер выдержал лишь несколько секунд, прежде чем растворился под напором тёмной силы. Я едва успел отскочить, увидев, как скальная порода за мной превратилась в пыль.

Галара, не теряя времени, выпустила град стрел размножения. Сотни тёмных снарядов, словно рой ядовитых пчёл, обрушились на Аглаю. Демон, однако, ответил созданием воздушного вихря, который моментально вспыхнул адским пламенем. Огненный торнадо, поглотившее стрелы, направилось прямо на нас. Мой водный купол сдержал огненный шторм, испарившись почти мгновенно поднимая много пара в воздух.

Воспользовавшись моментом ограниченной видимости, я бросился на Аглаю. Но демон, словно предвидя мой манёвр, встретил меня магическим разрядом. Мощный удар бросил меня назад, но мой доспех выдержал, позволив мне устоять на ногах.

За спиной зазвучал крик. Аранольд заприметила свою цель и прыгнула вперёд, словно безумный берсерк, рвущийся в бой с яростью, за которую было не стыдно умереть. Женщина атаковала Аглая яростным выпадом меча из верхней стойки, закинув максимально назад оружие для максимальной силы удара.

Галара, материализовавшись из теней, метнула град ледяных стрел, каждая из которых оставляла за собой след искрящегося льда.

Вурса взвизгнула, её крик вызвал волну энергии, от которой дрожали камни под ногами. Но солидный рёв, с которым она налетела на врага, зазвучал как слабый шёпот среди ярости, что царила вокруг.

Милени ударила Аглая молнией из своего трезубца, сверкающей, как разряд небесной кары, поддерживая натиск своих товарищей.

Я же, сосредоточившись, призвал шаровую молнию, её яростное сияние осветило поле боя. На миг время замедлило свой бег, каждый вздох давался с трудом, словно я пробирался сквозь стену грязи.

И здесь, словно удар небес, Аглай выпустил мощнейший поток тёмной энергии. Магия врага отбросила нас, словно листья на ветру. Барьер Милени, призванный защитить союзников, дрогнул и рухнул, отшвырнув эльфийку к самому краю пропасти. Аранольд, пронзённая обсидиановым шипом, свалилась на землю, её плечо зияло кровавой раной. Вурса, цепляясь когтями за шершавый камень, избежала падения в бездну. Галара, воспользовавшись мгновенным перемещением, приземлилась на ноги, её лицо выражало решимость. Я же, призвав крылья, удержался в воздухе, но тут же был придавлен к земле магией Аглая – невероятное давление, словно на мне покоилась телега, гружёная доверху мешками с зерном.

— И это всё, на что вы способны! — рёв демона пробудил самые глубокие страхи.

Демон пренебрежительно посмотрел на нас, его лицо искажено злобой и разочарованием.

— Я думал, вы сумеете хоть немного развлечь меня, но увидел лишь жалкое зрелище, потуги, не сто́ящие моего времени! — Аглай поднял когтистую руку, и в воздухе замерцала крошечная чёрная точка.

Сгусток, чёрный как сама ночь, начал медленно увеличиваться в размерах, притягивая к себе окружающий воздух. Сгусток пульсировал, растущий с пугающей быстротой, пока не достиг размеров крупного быка. От него исходила давящая аура, мурашки пробежали по моей коже. Страх, ледяной и всепоглощающий, сковал меня. Чёрное око бездны смотрело на нас, его убивающая аура сосредотачивалась и наполнялась ненавистью.

— Теперь я вам продемонстрирую, что ждёт тех, кто бросит вызов преисподней! — выкрикнул Аглай.

Катастрофа обрушилась на нас, словно бич божий. Извержение вулкана, с его огненным дыханием и потоками раскалённой лавы, уже само по себе представляло собой апокалиптическую картину. Но это был лишь прелюдия к настоящему кошмару.