Эмпат - Atrnerseh

угрозу. Страх, острый и чистый, пронзил химический туман ингибиторов. Он инстинктивно попытался глубже уйти в свой «кокон», в ощущение Лориного прикосновения, в ту теплую волну защиты.

*Зафиксирован предвосхищающий стрессовый отклик, – немедленно отметил Оператор. *Аномалия демонстрирует проактивную реакцию на неизвестный внешний стимул. Интересно. Возможно, рудиментарное пси-восприятие или гиперчувствительность нейронного ансамбля аномалии к намерениям наблюдателя. Требует проверки в "Игнис".

Мысль о том, что «Печать» может чувствовать намерения его мучителей, была одновременно ужасающей и дающей призрачную надежду. Значит, она не просто шрам. Она была живой. Частью Лоры, вплавленной в него.

Внезапно, без предупреждения Голоса Зеркала, в его сознание ворвалось ощущение. Не образ, не звук. Чистое, нефильтрованное ощущение холода. Не крио-арбалета. Того всепроникающего, выжигающего душу холода «Безмолвия», который исходил от Агентов. Холода Гильдии. Оно было настолько реальным, таким же, как в момент их появления в Сердцебиении, что Алекс внутренне содрогнулся. «Печать» на его груди взвыла. Не светом – болью. Золотистое сияние исказилось, сжалось, словно от удара. Появились багровые прожилки – слабые, но отчетливые – как будто «Корень», окончательно подавленный, все же отозвался на знакомую угрозу.

Спонтанная проекция негативного сенсорного воспоминания высокой точности! – мысль Оператора была окрашена редким волнением. Аномалия "Печать" проявила выраженную негативную реакцию – энергетический ретракт и микро-структурный стресс! Конфликт паттернов: стабилизирующий "ключ" (положительная память) подавлен триггером угрозы. Интенсивность "Печати" упала на 5.3%. Зафиксировано временное усиление фоновой активности паттерна "Корень-Омега" на 0.8%.

Это был эксперимент. Миниатюрная репетиция «Игнис». Оператор искусственно спроецировал в его сознание сенсорный триггер – воспоминание о холоде Гильдии – и наблюдал, как «Печать» и остатки «Корня» реагируют на конфликт. Результат был бесценен: «Печать» уязвима к негативным ассоциациям; подавленный «Корень» может реактивироваться под стрессом.

Алекс лежал, парализованный, с холодным потом (фиксируемым сенсорами как скачок электропроводности кожи) на лбу. Его внутренний «кокон» был пробит. Страх был реален. Он чувствовал, как тепло «Печати» борется, отступает под натиском искусственно вызванного кошмара.

Стабилизируйте Образец, – мысленно приказал Оператор системе. *Применить протокол "Успокоение": микродоза "Тишина-Гамма", фокусная нейро-стимуляция префронтальной коры (зона логики/подавления эмоций).*

Волна химического безразличия и слабый электрический импульс в лобных долях заставили остроту страха рассеяться. Навязанное воспоминание о холоде потускнело. Алекс судорожно (мысленно) потянулся к свету «Печати», к памяти о Лорином прикосновении. Ему потребовалось несколько долгих минут, чтобы снова ощутить это тепло, слабее прежнего, но все же живое. Золотистый свет медленно, с трудом разгонял багровые прожилки.

Оператор фиксировал все. Время восстановления. Степень ослабления аномалии. Уровень сопротивляемости. Каждый параметр был кирпичиком в стене протокола «Феникс-Игнис».

45 часов 58 минут.

В Контрольную Зону вошли двое новых Инквизиторов Разума. Их костюмы были чуть иного покроя, на плечах – инженерные символы. Они подошли к стойке с оборудованием для «Игнис». Началась тонкая, бесшумная калибровка «Арахны» и «Эхо». Один из них взял инъектор «Тень», проверяя заряд нано-зондов в крошечном прозрачном картридже. Свет приборов отражался в их зеркальных визорах – безликих, холодных, как сам «Млечный Кварц».

Алекс видел их движение краем взгляда, отраженное в сияющей белизне потолка. Видел черные силуэты, возящиеся с инструментами, которые через 45 часов должны были вскрыть его разум. Страх вернулся, холодный и липкий. Но вместе с ним – яростная, немыслимая в его состоянии решимость. Они могли пытаться вырезать его память, проецировать кошмары, измерять его боль. Но они не могли отнять у него саму память о Лоре. Не могли понять силу ее последнего жеста. «Печать» на его груди, все еще ослабленная, но непогасшая, пульсировала в такт этому немому крику сопротивления.

Он закрыл глаза (система позволила это как «пассивный когнитивный режим») и погрузился глубже. Не в ощущение прикосновения. В ее голос. В тот самый, сорвавшийся на визг крик: «РУКУ! ДАЙ МНЕ РУКУ!». В нем была не только команда. Была вся ее ярость против смерти, вся ее отчаянная любовь, вся ее не сломленная суть. Он позволил этому голосу, этому крику, заполнить внутреннюю тишину, заглушая белый шум глушителя, заглушая страх перед грядущими сорока пятью часами.

И «Печать» ответила. Не вспышкой. Глубоким, мощным, ровным теплом, разлившимся из центра груди по всему телу, как волна. Золотистый свет под кожей стал ярче, увереннее. Он согревал, успокаивал, напоминая: ты не один. Она здесь. В этом свете. В этой силе.

*Интенсивность аномалии "Печать Разрыва": +6.7%. Достигнут новый устойчивый максимум. Нейронная активность: синхронизация височных долей (обработка слуховой информации) с лимбической системой. Биохимия: выраженный выброс эндорфинов, подавление маркеров стресса. Эмоциональный паттерн: Сфокусированная Решимость/Активное Воспоминание.*

Оператор наблюдал. Его пальцы замерли над интерфейсом. В его обычно бесстрастной позе читалось напряженное внимание. Образец только что продемонстрировал новый уровень контроля и силы аномалии через активацию аудиального компонента памяти. «Ключ» оказался сложнее, многограннее, чем предполагалось. И мощнее.