Это кто переродился? Трилогия - Сириус Дрейк

— Зато мне хочется, чтобы ты наконец свалил на волю, — буркнул я, проходя арку и оказываясь во дворе-колодце.

Нужный дом был прямо по курсу. Старый, покосившийся, недобрый.

Мизинец задергался.

— Я не хочу закончить жизнь в застенках Инквизиции!

— Договорились. Значит, чем дальше ты от меня будешь, тем дальше от тебя будет Инквизиция.

— Нет, я не это имел в виду!

Поднявшись по лестнице, я оказался у нужной мне квартиры. По дороге мне не попалось ни души. Тихо тут было как в могиле.

Ткнув кнопку звонка, я прислушался. За дверью тоже было тихо.

— Что ты собрался с ней сделать?.. Не морду же бить? Она же, поди, старая!

— Помолчи… — сказал я, заметив, что дверь слегка приоткрыта.

Толкнув ее, оказался в крохотной и довольно убогой квартирке. Тут было довольно грязно, а все стены покрывали клочья паутины. В коридоре и на кухне было пусто, а вот в спальне я и нашел ее — старушенцию. Раскинув руки, она лежала на полу. Из темечка торчал окровавленный топор.

— Зараза…

Ящики многочисленных тумбочек были свалены на пол. Сундуки тоже открыты, как и сейф, спрятанный в картине с котами. Кроме пары дешевых цепочек, нигде не было даже золотой пылинки. Все ценности пропали.

— Валим! — крикнул Иван, и, пожалуй, впервые за все это время он сказал что-то дельное.

Направившись на выход, я застыл в коридоре. Из подъезда слышались голоса.

— О, ваша милость, и вы тут? Поди снова заклад принесли-с?

— Да-с, а что делать? Нужда замучила-с, вот…

Их шаги раздавались уже за порогом. Приготовившись выбить дверь, я услышал за спиной какой-то хруст.

Раздавался он из спальни.

— Эй, ты чего⁈ Валим! — заверещал Иван, однако звуки уже были такие, будто там кто-то кого-то жевал…

Будто что-то лопалось. Рвалось и…

Вырывалось на свободу. Что-то большое, черное и мохнатое.

* * *

В полицейском управлении.

— Пустите меня, мрази! — кричал, вцепившись в прутья своей камеры Илья Францев. — Я имею право позвонить!

В ответ ему прилетело только эхо. В коридоре «аристократического» крыла было пусто, однако он знал, что где-то бдит дежурный. Его сосед с идиотской фамилией — Зазорин, кажется — тоже временами требовал то позвонить, то выпустить его, однако нынче его отчего-то не было ни слышно, ни видно.

— Я Илья Францев! Я аристократ, вы не можете держать меня здесь! У меня есть иммунитет!

Увы, в ответ снова было молчание. Тогда сплюнув, он вернулся к себе в камеру. Там было все, что душа пожелает: и мягкое кресло, и кровать, и холодильник, и телевизор, и даже блюдо с виноградом.

Не было только одного. Телефона.

Отщипнув виноградинку, Илья плюхнулся в кресло и схватил пульт. Включив телевизор, сразу наткнулся на новости, а там все крутили кадры с его задержанием. Когда он снова увидел себя в женских трусах и с хвостом, пульт полетел в экран.

Телевизор взорвался искрами, а Францев, озверев от ярости, переворачивал свою камеру вверх дном.

— Сволочь! Обухов! И эти шлюхи! Убью!

Успокоился он только тогда, когда целым в камере осталась только кровать, и то только потому что у него не получилось отодрать ее от пола. Вдруг за стенами камеры послышались шаги. Вошедшие охранники встали на пороге с немым вопросом на лицах.

— Да чего⁈ — рявкнул Илья. — Дайте позвонить, козлы! Я знаю свои права! Я аристократ!

Охранники переглянулись, а затем один из них, войдя в камеру, оставил перед Ильей сотовый телефон.

— «Там» уже обо всем знают, Илья Максимович, — сказал один из них. — Вскоре за вами придут. Просим, не ломать казенное имущество.

И они направились на выход. Когда дверь за ними закрылась, Францев схватил трубку. Присев на кровать, он принялся напряженно думать. Так кому бы позвонить?.. Отцу? Парням? Или еще кому-нибудь, способному найти Обухова с теми шлюхами и сделать из всех его недругов котлету?

Нужно было решаться быстрее, ибо эти козлы дали ему трубку с зарядом в 4 %.

Решившись, набрал номер человека, «который решает проблемы». Он бы ни в жизнь не решился позвонить этому мошеннику, ибо дерет он втридорога. Но нынче ситуация диктует.

— Слушаю… — коснулся уха Ильи неприятный голос. — Илья Францев, полагаю?

— Я, — ответил Илья. — Откуда ты знаешь?

На той стороне «провода» послышался смешок.

— Видел вас по телевизору. Отличные ушки. А какой хвост…

Францев скрипнул зубами. Ну шутник…

— А я знал, что рано или поздно вы позвоните. Если с человеком вашего склада случается подобное несчастье, он звонит либо своему покровителю, либо мне. И…

— Я понял, что ты чертовски проницательный сукин сын, — сказал Францев, встав с кровати, и подошел к решетке. — И для тебя есть работа…

— Дайте догадаюсь. Обухов?

Францев забегал глазам. Откуда он узнал?

Тут же поймал на себе взгляд из противоположной камеры — там стоял Зазорин и смотрел на Францева взглядом побитой собаки. В его дрожащей руке тоже была телефонная трубка.

— Да, — сказал Францев, отойдя от камеры. — Откуда вы знаете?

— По его поводу звонят уже не первый раз. Фамилии Ройс и Щорс вам же знакомы?

Илья так и сел обратно на кровать.

— Да…

— Вот их родственники тоже сподобились позвонить мне. Очевидно Обухов это какая-то мелкая сошка, которая какой-то случайности умудрилась взгреть троих самых неугомонных аристократов в городе и теперь они жаждут мести. Кажется, вы тоже из их числа?

Илья скрипнул зубами и хотел послать этого наглеца к чертовой матери, но сдержался.

— Сколько? — спросил он, зная, что запросит этот тип немало.

На том конце «провода» вздохнули.

— Учитывая, что нынче утром стало известно, что мои обычные запросы стали… Так скажем, незаконными, и за свою деятельность я теперь могу стать предметом интереса не только полиции, но и Инквизиции, я запрошу втрое больше обычного.

Челюсть Францева отвисла. Втрое больше обычного⁈ Нет, на такое он не согласен!

— Тогда…

— Никаких «тогда». Либо вы соглашаетесь, ваша милость, либо об этом звонке становится известно вашему отцу. В этом случае к истории с клубом прибавляется и…

— АХ ТЫ СУКА! ТОЛЬКО ПОСМЕЙ!

Но в ответ только снова рассмеялись.

— Решайтесь, Илья Максимович. У вас наверняка осталось пара процентов заряда. Не успеете сказать «да», и…

— Стой! Стой! Я согла…

Но на том конце уже оборвалась связь.

— … сен, — и Францев посмотрел на трубку. Она не работала.

Закричав, он грохнул ею об пол. Не успел он броситься доламывать кровать, как в камере открылась дверь, и вошли двое.

— Козлы! Я аристократ, вы не имеете…

И