Это кто переродился? Трилогия - Сириус Дрейк

площади, и чем дальше я продвигался, тем сильнее он был. В толпе пришлось потолкаться, а вокруг было много всякого. Справа перекидывались метательными топорами пара великанов, тут же какой-то парень в костюме ящерицы извергал пламя…

— Как-то слабовато, — заметил я ему.

…А еще здесь была куча разукрашенных шутов в цветных париках. К ним я побрезговал соваться — а то еще подцеплю что-нибудь.

Вдруг в небе вспыхнул свет, и там появилось крылатое существо. Взревев, зеленая ящерица взмыла в небо, а затем пронеслась над головами собравшихся. Раздались крики и смех, а чародей на сцене поддал «жару» — рептилия раскрыла пасть и полыхнула огнем. По толпе прошелся радостный визг.

Иллюзия была совсем простенькая, однако она спутала мне все карты: из-за нее зова как не бывало.

— Каждый месяц к нему водили самых красивых женщин, — громыхал голос чародея, — и швыряли Ему в пасть! И никто не мог противостоять ему, кроме Олафа!

Рассказчик взмахнул рукой, и рядом со сценой возник рыцарь в сверкающих доспехах. Зарычав, монстр закружился вокруг него.

— Осторожней! — крикнула какая-то девочка, но было поздно — враги уже сцепились. На очередном витке монстр сорвался, чтобы схватить рыцаря зубами, но тот перехватил меч и в нужный момент вонзил его рептили прямо в грудь.

Я покачал головой. Все было не так…

Толпа же ахнула. Чудовищный рев разнесся над площадью, а затем монстра обвил белый свет. Он выгнулся прямо в воздухе и, закрутившись, рванул в небо. Подлетев метров сто, загорелся как звезда. Зажмурившись, родители закрыли глаза детям, а небо вспыхнуло всеми цветами радуги. По площади прошлась волна грохота и хлопков — на месте чудовища взорвался салют. Под радостный визг, свист и плач самых маленьких на головы подпрыгивающим детям опустилось конфетти.

— Монстр погиб! — говорил чародей. — А наш мир заполонила магия, которую он ревностно охранял от большинства людей. Злобный и жадный, он один хотел владеть ею, но к счастью теперь она служит людям…

Я фыркнул. А про порталы он «забыл»?..

Зрители разразились аплодисментами, а представление, тем временем, продолжилось. К «Олафу» подошла девушка в белом платье, и они, закружившись в танце, начали целоваться. Некоторые родители закрыли глаза своим детям.

— Ну мама!

— Рано тебе еще!

Устав смотреть на этот бред, я направился искать «ниточку» зова, но магический фон тут был такой, что пришлось попотеть. Представление, тем временем, подходило к кульминации. «Олаф» надел корону, а потом уселся на трон. Рядом же встала «Дарья».

Казалось бы, конец? Но нет, рассказчик не унимался:

— Но так ли счастлива оказалась концовка? Жили ли они долго и счастливо, как описывается в сказках, а?

Маленькие зрители пожали плечами. Я же повернулся. О чем это он?..

— Бремя власти рождает зависть, — продолжал болтать уличный мошенник. — А зависть рождает злость!

Тут иллюзия начала меняться. «Олаф» начал уменьшаться, его спина выгнулась дугой, а на лице выросла седая борода. «Дарья» же, как ни странно, оставалась точно такой же, только платье из белого стало отчего-то черным.

Над сценой же появился стол, за которым восседал король. Королева же порхала вокруг него, выставляя всякие кушанья. И пока ее престарелый муж набивал пузо, жена зашла ему за спину и вытащила из кармана какую-то склянку.

— Злость же толкает человека на то, чтобы воплотить свои самые тайные желания… И иной раз для этого приходится идти самыми темными путями…

Плеснув что-то в кубок, она как ни в чем не бывало подала напиток королю. Тот без задней мысли выдул все до капли, а потом, схватившись за сердце, рухнул на пол. Королева в ужасе упала рядом.

А затем потянулась к короне…

— Власть и гордость — вот причина всех пороков! Власть развращает, делает сердца каменными, и даже лучшие люди твердеют душой, чтобы воплотить свои безумные фантазии! Именно власть…

Пока он болтал, слушатели понимающе кивали головами. А вот я скрипел зубами от ярости.

Ах, вот ты какой, уличный болтун! Ну-ка иди сюда… И напрочь забыв про золото, я принялся двигаться сквозь толпу. Когда до этого клеветника оставалось каких-то шагов десять, раздался свист, а за ним и новый голос:

— Эй, вы! Жители этого города! Эй, вы, убогие, замученные, замордованные! Эй вы, голодные, пьяненькие и блохастые! Поднимите головы! Я здесь, чтобы осчастливить вас!

Немедленно забыв про нравоучительный рассказ, зрители обернулись на звук. Я тоже. А шел он с крыши соседнего дома — на самом краю стоял человек в длинном развевающимся пальто. На голове был цилиндр, а вот в руках он держал огромный мешок.

Подняв его в воздух, человек крикнул:

— Это золото служило жадности, глупости и черствости одной старой мошенницы! Несть числа людям, которых она довела до нитки, разорила и оставила ни с чем! Теперь, когда ее черное сердце остановилось, ее богатства послужат вашему счастью! Вот!

И он подбросил мешок. Он громко зазвенел.

Я же от удивления раскрыл рот. Этот звон… Это…

— Держите, люди города! Это мой подарок вам!

Открыв мешок, он сунул туда руку. Мигом позже горсть золотых монет заблестела в лучах фонарей и догорающего заката.

— Нет, стой! — рыкнул я, но было уже поздно. Золотые монеты полетели в воздух — он швырял их с крыши как сеятель. И прямо в толпу.

Люди, только увидев, как им на головы сыпется целое состояние, неистово закричали. А затем начали толкаться. Через секунду даже гиганты спрыгнули со своим фальшивых ног и кинулись в кучу. На землю посыпались факелы, топоры и разноцветные парики.

И вот площадь обуяли сплошь злобные голоса.

— Эй, отдай! Это мое!

— Уйди, малявка!

— Куда руки тянешь⁈

Следом разразилась жуткая давка. Люди прыгали и пытались поймать монеты на лету. Кто-то заплакал, а мамаши принялись уводить своих карапузов подальше. Поднялся крик.

— Мое! Мое! Отдай!

— Вот! Вот! Все вам, люди! — все хохотал псих, швыряя в толпу одну горсть за другой. Опустошив мешок на половину, он просто перевернул его и принялся вытряхивать все монеты до одной. — Берите все! И помните, кто осчастливил вас!

Оттолкнув очередного идиота, я подавил в себе желание тоже кинуться в общую кучу и бросился в сторону крыши — этот мерзавец не должен уйти!

Но стоило мне сделать несколько шагов, как на крыше дома прямо над сценой показалось движение.

А затем там объявилась она.

— Вор! Украли! Мое золото… — и вслед мерзкому старушечьего голоску черная тень поползла по отвесной стене. — Найти… Воры! Воры! Мое! Мое!!!

Щелкнув жвалами, паучиха плюнула паутиной и толстая, блестящая нить, перекинулась через площадь. Затем тварь прыгнула и зависла над