Чужие свадьбы, я и Кирилл - Даяна Брук

отношения с реальностью. Лера двигалась уверенно, как человек, который не живёт “у кого-то”, а “вдохновляет пространство”.

— А ты… зачем? — спросила я, выбирая между «убей» и «улыбнись».

Она даже не обернулась, только привычно откинула волосы и ответила:

— Так удобнее. Теперь всё ближе к раковине.

— Ага, ближе к сердцу, — сказала я. — Только я привыкла к старому порядку.

— Привычки — это вторая кожа. Иногда стоит менять гардероб.

Мы улыбнулись. Вежливо. По-женски. С мягкой ядовитостью, как будто в воздухе пахло мятой и ревностью одновременно.

На столе стояла моя любимая кружка с жирафом. Она смотрела на меня с высоты своего фарфорового роста и, кажется, тоже осуждала происходящее.

Кружка с жирафом, единственная вещь, которую я привезла из той жизни, где Кирилл был просто Кирилл. Тогда он ещё снимал видео для свадеб, и однажды мы ждали невесту, которая опаздывала уже на два часа.

Мы сидели в кафе у Зоопарка, и он сказал:

— Видишь? Жираф — идеальный символ терпения. Ест, молчит и всё видит сверху.

А потом купил мне кружку, “чтобы напоминала, что всё проходит, даже дурные женихи.” С тех пор я пью из неё всё: от кофе до самоиронии.

И вот теперь эта кружка стояла рядом с Лерой, а её надпись be kind казалась персональным издевательством.

— Ну раз тебе так удобно, — сказала я, — пусть будет по-новому.

— Спасибо, — улыбнулась она. — Я чувствую — мы с тобой подружимся.

Подружимся.

Я мысленно записала это слово на список “вещей, которые звучат как угроза”.

Кухня пахла кофе и нарушением личных границ. Солнечный свет пробивался через жалюзи полосками, как будто делил комнату на зоны влияния. Моя сторона холодильник и стол. Её мойка и всё остальное.

В этот момент на сцену вышел Кирилл. С кружкой в руке, в футболке цвета усталости и с видом человека, который верит, что кофе решает любую мировую войну.

— Что тут? — спросил он, хмурясь.

— Ничего, — ответили мы одновременно.

— Отлично, — усмехнулся он. — Только без битвы за жирафа, ладно?

Я посмотрела на него спокойно, с тем самым выражением “всё нормально, просто ты сейчас между двумя вулканами”.

— Пока только за территорию, — сказала я.

Он не услышал. Или сделал вид, что не услышал. Отхлебнул кофе и сказал бодро:

— Главное, чтобы все живы.

И ушёл. Миротворец с кофеином вместо щита, оставив нас вдвоём в поле боевых действий под названием “кухонный порядок”. Я посмотрела на жирафа.

Он стоял невозмутимо, как наблюдатель ОБСЕ, и молчал.

— Вот видишь, — сказала я ему, — даже тебе здесь тесно.

Жираф ничего не ответил. Но, кажется, мысленно покачал головой. Да, уж, Вика, да.

* * *

Вера сидела за прилавком и листала каталог свадебных сценариевтех, где обещают «жить долго и счастливо», а мелким шрифтом добавляют: при наличии терпения и бюджета.

— Ну? С кем сегодня дралась?

— С привычками.

— Своими или чужими?

— Обеими.

— Отлично. Значит, взрослеешь. Раньше бы плакала, а теперь моешь тарелки с достоинством.

— Вера, можно без философии до обеда?

— Нельзя. Философия — мой завтрак. Кофе?

Я рассказала про утреннюю перестановку.

— Влюбиться — не преступление, — сказала Вера. — Преступление — мыть за него посуду, пока он живёт с другой.

— Я не мою.

— Пока, — вздохнула она. — Не трогай их, пусть сами обожгутся. А ты держи огнетушитель.

— Какой прагматизм.

— Опыт, — усмехнулась Вера. — Я тоже когда-то жила с мужчиной и его девушкой. Только девушка была я, а мужчина — не мой.

Мы обе рассмеялись. В «Софии» даже смех звучал с эхом будто книги поддакивали.

* * *

Ближе к вечеру дверь магазина звякнула, и я узнала его по походке. Фотограф который был в магазине. Зачем он тут? Впрочем зачем тут я? Теперь он стоял передо мной с той же камерой и улыбкой, как будто вспомнил кадр, который не успел сделать.

— Привет, — сказал он. — Забыла меня?

— К сожалению, нет

— Зря, а бы еще хотел тебя пофоткать.

Я моргнула.

— Это приглашение на свидание или к фотосессии?

— А разве нельзя совместить?

Слева от полки послышалось тихое покашливание. Игорь стоял у входа в пальто, с коробкой книг, как обычно. Он явно услышал последние слова.

— Какая романтика, — сказал он сухо. — Съемка при свете совести.

— Привет, Игорь, — сказала я, — не знала, что ты веришь в фотоэнергию.

— Не верю, — ответил он, — просто странно, что у тебя вдруг появилось время для этого.

Фотограф улыбнулся ещё шире, чуть поигрывая камерой.

— Я не отнимаю время, я его фиксирую, — сказал он. — Завтра в три на Марсовом поле. Не опаздывай, свет ждать не будет.

Игорь фыркнул.

— Конечно, не будет. У вас же съёмка, не жизнь.

Когда фотограф ушёл, Вера театрально подняла глаза к потолку:

— Господи, дай всем женщинам по одному фотографу. И убери свидетелей с комплексами.

Я покраснела.

— Вера…

— Иди, — отмахнулась она. — Пусть хоть кто-то тебя пофотографирует без лимона в руке.

Игорь смотрел на меня, как будто я уже сделала что-то неправильное.

— Не думаю, что тебе это нужно, — тихо сказал он. — Он типичный “солнце и воздух”, а ты — не та, кто живет в фильтрах.

— А может, пора проверить, как я выгляжу при хорошем освещении, — ответила я.

Он ничего не сказал. Только пожал плечами и вышел, звякнув дверью так, будто поставил точку. Я смотрела ему вслед и вдруг поняла, что именно эта точка стала для меня стартом.

— Ну, — сказала Вера, довольно кивая, — видишь? Весна действует даже на петербуржцев.

— Угу, — ответила я. — Особенно на тех, у кого фотоаппарат и свободный день и вечер.

* * *

Вечером у нас снова была свадьба. Не своя, чужая, но по всем признакам типичная миссия по спасению торжества Банкетный зал «Свобода» сиял гирляндами, как витрина с иллюзиями. Невеста с глазами на влажном месте, жених с галстуком, затянутым на уровне паники. А диджей… диджей сиял алкоголем.

Он, по идее, должен был следить за треклистом. На деле он следил только за тем, чтобы стакан не опустел. И он не справился прм с самого начала, уснул. Должен быть скандал, но я решила подстраховать.

Когда подошло время первого танца, жених обратился ко мне, доверительно:

— Девушка, поставьте, пожалуйста, двадцать четвёртую — она для нас особенная.

Я кивнула уверенно, как человек, у которого под рукой профессиональное оборудование и уверенность в завтрашнем дне. Только