От Хивы до Памира. Последние герои Большой Игры - Владимир Виленович Шигин

планов. В этом походе Северцова сопровождала его молодая жена. Несколько раз Северцов участвовал в стычках с кокандцами. Однажды ему случилось выступить в качества парламентера в переговорах с грозным Якуб-ханом, который незадолго до того посадил на кол двух предшественников-парламентеров. В этих переговорах Северцов добился перемирия с Якуб-ханом, благодаря чему генералу Черняеву удалось без потерь отвести свои войска на более выгодные позиции. Особенно отличился Северцов при штурме Чимкента, за что впоследствии был награжден орденом Владимира 4-й степени с мечами и бантами.

В походе Черняева Северцову удалось сделать интереснейшие находки. Так, например, он отыскал следы древних ледников в северной части Тянь-Шаня. Кроме того, ему удалось обнаружить залежи каменного угля в горах Каратау. Это заставило его организовать следующую экспедицию на Тянь-Шань, которая состоялась весной 1866 года. Тогда в Каратау Северцов обнаружил не только богатейшие месторождения каменного угля, но и месторождения железной руды. А на реке Куркуреу открыл целую систему золотоносных россыпей.

В январе 1867 года Географическое общество присудило ему золотую медаль за открытия, сделанные на Северном и Западном Тянь-Шане.

Весной 1867 года Северцов отправился в следующую Туркестанскую экспедицию, организованную военным министерством. Она оказалась очень тяжелой, но весьма богатой результатами. В октябре отряд поднялся высоко в горы. Температура ночью опускалась до —20 градусов. Писать было практически невозможно, но Северцов продолжал вести метеорологические, астрономические, геологические и зоологические наблюдения, делал зарисовки. В ходе этой экспедиции были исследованы Тянь-Шань и окрестности озера Иссык-Куль.

Будучи в Ташкенте, Северцов совершал из него длительные поездки. В ходе их он обнаружил залежи бирюзы, выходы медных и железных руд. А во время поездки в Ходжент произвел большое количество географических и геологических наблюдений и составил подробные карты пройденных местностей.

С 1868 по 1874 год Северцов разбирал свои заметки, тщательно определял образцы, для чего проводит долгие месяцы в музеях России и Европы. Результатом его работы стали три большие книги: одна по геологии – «Путешествия по Туркестанскому краю и исследование горной страны Тянь-Шань» и две по зоогеографии.

Весной 1874 года Северцов отправился в Амударьинскую экспедицию, снаряженную Генеральным штабом под началом полковника Столетова. Там ему удалось непосредственно наблюдать понижение уровня Аральского моря и сравнить свои наблюдения с данными, полученными ранее в этих местах Карлом Бэром.

В 1875 году у Северцова состоялась поездка сначала в Париж на Международный географический конгресс, где он сделал доклад о найденных на Тянь-Шане следах ледникового периода. Затем Северцов отправился в Англию, где в Дауне посетил Чарльза Дарвина и у них состоялась интереснейшая и плодотворная беседа.

В Париже и Лондоне Николай Алексеевич много работал в музеях, сравнивая свои коллекции с коллекциями, собранными французами и англичанами в южных районах Центральной Азии. На основании этой работы он во многом исправил и дополнил свой труд «Вертикальное и горизонтальное распределение туркестанских животных» и издал его на немецком и английском языках.

Все время пребывания Северцова в Англии за ним, конечно же, приглядывали. Английская разведка желала знать как можно больше об одном из самых серьезных своих противников.

* * *

В 1877 году Северцов наконец-то добился финансирования экспедиции на Памир, которая должна была выяснить орографические и геогностические отношения Тянь-Шаня и Памира.

К главной экспедиции своей жизни выдающийся ученый и разведчик готовился давно. Еще в 1874 году состоялся его разговор с генерал-губернатором Туркестана Кауфманом.

– Я хотел бы представить вашему высокопревосходительству одобренный Русским географическим обществом проект ученой экспедиций для исследования неизвестных частей Тянь-Шаньской горной системы и ее связи с Памиром. Не воспользоваться этими благоприятными условиями исследования было бы грехом против науки, так как Памир есть горный узел всей Высокой Азии, связывающий две ее колоссальные горные системы – Тянь-Шаньскую и Тибето-Гималайскую, тем самым Памир – это ключ к научному пониманию и построению всей физической географии Внутренней Азии! – поделился Северцов своими мыслями.

Выслушав ученого, генерал-губернатор раскрыл ему свои объятия:

– Дорогой Николай Алексеевич! Исследование Памира составляют мою давнюю мечту. Но я откладывал исполнение сего предложения по необходимости. Теперь же, когда долина Ферганы в наших руках, идти на Памир уже можно и нужно! Составьте мне подробную смету расходов, чтобы я смог помочь вам финансированием.

В докладе военному министру туркестанский генерал-губернатор Кауфман так обозначил цели будущей экспедиции: «Рекогносцировка местности к югу от Ферганской области имеет громадное значение как для администрации, так и для науки. Для администрации весьма важно выяснить направление нашей пограничной черты, характер пограничного пространства, собрать сведения о племенах, обитающих на этом пространстве и пр.; для науки важно сомкнуть наши съемки и исследования со съемками английскими, которые доведены с юга до озера Сары-Куль (озеро Большого Памира, Вудовское озеро, озеро Виктория), точно определить существование Гумбольдтовского меридионального хребта Болора, исследовать истоки Амударьи, так как на основании рекогносцировок прошлого года есть повод предполагать, что истоком Амударьи должна служить не река Пяндж, вытекающая из Вудовского озера, а река Ак-Су, протекающая севернее Пянджа». Экспедиции поручалось также собрать, насколько возможно, сведения о памирских княжествах Шугнан и Дарваз.

К этому времени Алай был уже почти полностью закартографирован, поэтому в задачи экспедиции входили съемки и изучение местности по южную сторону Заалайского хребта.

* * *

Летом 1877 года экспедиция Северцова приступила к исследованию Ферганской долины и Памира. Постоянная ее база была размешена в Оше. Вокруг себя Северцов собрал лучших из лучших: астронома Шварца, топографов Руднева и Скасси, препаратора Скорнякова и ботаника Кушакевича.

В октябре 1877 года Северцов выехал из Оша и направился через Кизыл-Арт к озеру Кара-Куль. Но из-за рано начавшегося холода и снегопада он вынужден был вернуться обратно. Только летом 1878 года Северцов снова двинулся на покорение неведомой «Крыши мира». Перед отъездом он собрал коллег и показал им карту Памира:

– Друзья! Пока Памир – это сплошная географическая загадка, и именно нам выпало счастье ее разгадать!

Обжигающий зной на солнце, немедленно сменявшийся ледяным холодом, едва ступишь за пределы солнечного облучения. Дули сильные ветры, переходящие зачастую в песчаные бури и смерчи. Хотя вести исследования в таких условиях было очень трудно, но обычная работа по топографической съемке, климатическим наблюдениям и по сбору коллекций не прекращалась ни на один день.

– На Памире, как нигде в другом месте, рай находится совсем рядом с адом! – не раз говорил Северцов.

Вначале экспедиция произвела съемку верховьев Маркан-Су (приток Кашкардарьи). 30 июля добрались наконец до желанной цели – высокогорного бессточного озера Кара-Куль, о суровости и безжизненности которого существовало множество легенд. Иссиня-черные воды озера, высокие голые скалы, окружающие его, поразили путников своим мрачным величием.

Разведчики