От Хивы до Памира. Последние герои Большой Игры - Владимир Виленович Шигин

– Такое ощущение, что здесь веками только и делало, что убивало все живое! – хмуро констатировал Северцов.

Затем путешественники вступили в почти неисследованную часть Памира. Поднялись с озера Кара-Куль вверх по реке Северный Ак-Байтал и далее по долине Южного Ак-Байтала к озеру Ранг-Куль. В дальнейшем экспедиция прошла вверх по реке Ак-Су и его притоку Кара-Су, исследовав весь так называемый Памир-Аличур до озера Яшилькуль.

На правом берегу реки Гунт, вытекающей из проточного озера Яшилькуль, Северцов открыл колоссальный снеговой Рушанский хребет, правильно определил его окончание у впадения Гунта в Пяндж и обнаружил главную вершину хребта пик Патхур высотой 6083 метра. Также Северцов и его спутники произвели съемку местности к востоку от озера Яшилькуль до пункта, где четырьмя годами ранее проводил свои исследования уже известный нам английский разведчик Троттер. Восточнее Яшилькуля Северцов открыл группу бессточных мелких озер.

На обратном пути им была осмотрена не изученная ранее юго-западная часть Каракульского бассейна. Результатами экспедиции явились съемка ранее неизвестных регионов; астрономическое определение положения двенадцати пунктов, а также нивелировка, связавшая озеро Кара-Куль с долиной Ферганы. Более пятисот раз делались барометрические определения высот. Астрономические определения координат производил астроном экспедиции Шварц, а барометрическое определение высот и нивелировку – военные топографы Руднев и Скасси.

В ходе экспедиции были пройдены и изучены горные массивы Внутреннего Памира – Западно-Каракульский, Восточно-Каракульский, Северо-Ранг-Кульский, Ак-Байтыльский, Северо-Алигурский, Карауль-Дынский, Памир-Каянский, Памир-Хурдский, Южно-Рангкульский и Шигнанский, а также окраины Памирской системы, что охватывают все известные вокруг Памира системы гор.

Для более последовательного изучения гор автор придерживается схемы членения Внутреннего Памира на отдельные географические пункты соответственно главным долинам.

Безмолвная тишина Памира и ослепительное солнце на темно-синем небе вызывали чувство одиночества и оторванности от всего живого, чувство сопричастности с неким высшим откровением…

– На Памире сознание входит в соприкосновение с миром сакрального и растворяется в окружающей действительности, где нет различия между естественным и сверхъестественным! – говорил Северцов своим спутникам. – Законы материального мира здесь действуют иначе, и все наши знания, основанные на логике, становятся неуместными.

* * *

Нехватка провианта, и особенно соли, утонувшей при переправе в начале пути, заставила отряд вернуться в Ош. Работы экспедиции закончились к началу 1879 года.

После возвращения экспедиции стало ясно, что отныне география Памира разъяснена окончательно и теперь неизвестными остались лишь многочисленные мелочи. Лучшие европейские умы того времени Гумбольдт и Рихтгофен считали, что Памир является продолжением Тянь-Шаньской горной системы. Северцов доказал обратное…

Обследовав совершенно неизвестный до того район Северного Памира, Северцов пришел к принципиально новому в науке выводу: «Памир – самостоятельная горная система, «колоссальный горный узел, соединяющий Высокую Азию с Передней». По древним и новым поднятиям Северцов установил, что соединение Памира и Тянь-Шаня – результат недавнего, еще продолжающегося подъема. Геологические работы, огромные зоологические и ботанические наблюдения при общей комплексности работ сделали памирские исследования Северцова классическими. Сам он о результатах своей экспедиции говорил так:

– После нас не исследованная экспедиционными съемками часть Памира сокращена более чем в половину и представляет на карте лишь несколько частных топографических проблем.

Из доклада Н.А. Северцова: «Памирские исследования экспедиции обнимают следующие отрасли географии и естествознания: топографию, геодезию, гидрографию, историческую географию, геологию, ботанику и зоологию, между тем как прежние памирские поездки, наши и английские, ограничивались его окраинами, а на них только полуинструментальными съемками и приобретали громкую всемирную известность».

В Петербург Северцов вернулся совсем больным. По настоянию родных и друзей он принял решение покончить с экспедициями, занявшись разбором коллекций, заметок и дневниковых записей.

Результаты ее произвели подлинный переворот в существовавших представлениях о Памире. Ранее Памир считали прямым продолжением Тянь-Шаня. Северцов впервые доказал, что это независимая, самостоятельная горная система. В этой экспедиции впервые был использован фотоаппарат. Однако Северцов, по своему обыкновению, делал и зарисовки. Он написал с натуры архара, яка, горного козла и других животных. Даже сам Северцов, всегда скромный и требовательный к себе, вынужден был признать, что после этой экспедиции Памир из страны совершенно неизвестной сразу сделался одной из наиболее исследованных в Азии. Отзыв вице-президента Русского географического общества Семенова-Тян-Шанского, высоко ценившего Северцова, гласил: «Памирское путешествие достойным образом увенчало почтенные его труды…»

Историки признают: «Научные результаты экспедиции были так велики, что превзошли ожидания даже самого Северцова. Они произвели подлинный переворот в существовавших географических представлениях о Памире».

В своем интереснейшем сообщении в Географическом обществе он превзошел самого себя.

Фактически Северцов был первым из европейцев Нового времени, основательно исследовавшим центральные части Памира. Он дал точные научные сведения об орографии этих районов. До него данные о Памире ограничивались лишь материалами, собранными А.П. Федченко, да разрозненными сведениями англичан и пандитов. Хотя после работ экспедиции Северцова на Памире оставались еще места, не затронутые съемками, тем не менее прежние произвольные орографические схемы этого горного района были заменены новой достоверной схемой, основанной на его наблюдениях и картографических материалах.

* * *

Результаты Фергано-Памирской экспедиции были изложены Северцовым в ряде статей, а впоследствии в монументальном труде «Орографический очерк Памирской горной системы», имевшем не только большое научное, но и военно-политическое значение. Отныне именно у нас были самые точные карты Памира и наиболее полная научная информация об этом загадочной крае. В преддверии схватки между Россией и Англией за Памир это был чрезвычайно важно. Фактически перед решающим туром Большой Игры Северцов дал нам в руки козырного туза, и теперь только от генералов российского Генштаба зависело, как они этим тузом воспользуются…

О признании учеными мира подвига Северцова свидетельствовало его награждение в 1878 году высшей наградой Русского географического общества – медалью имени адмирала Федора Литке.

Казалось бы, Северцов познал природу Средней Азии досконально. Тем не менее требовательный к себе ученый не удовлетворился достигнутым, для обобщения ему не хватало каких-то штрихов, уточнений, и он в 1879 году совершает путешествие в Семиречье. Экспедиция дала возможность Северцову собрать недостающие сведения для задуманного большого труда о распространении животных Средней Азии. Однако опубликовать его при жизни Северцову не удалось. Изданы были лишь отдельные фрагменты.

В 1880 году наступила пора кабинетной работы. Семья уже постоянно жила в Москве. В 1883 году за исследования в Средней Азии Северцова награждают весьма престижной наградой – Константиновской медалью Русского географического общества.

Остальную часть своей жизни Северцов провел частью в Москве, частью в своем имении Петровском в Воронежской губернии, обрабатывая собранные им материалы.

Умер выдающийся ученый и разведчик внезапно. 26 января 1885 года Северцов выехал в коляске, запряженной тройкой лошадей, из Петровского. Переезжая по льду реку Икорец