Христофор Колумб - Игорь Валерьевич Ноздрин

– Сначала осмотрим поплавки, – решил итальянец.

– Я бы сразу поплыл к нему, – заныл кормчий.

– Греби, греби! – прикрикнул Микеле. – Еще успеешь вином причаститься.

Лодка плавно развернулась, пошла к бую.

– Зачем эконом плавает сюда? – поинтересовался Диего.

– Прячет золото, – предположил Микеле. – Привязывает к поплавку веревку, опускает сумку на дно.

– Откуда у него золото?

– Меняет у индейцев. Если солдат обыскать, у каждого найдется золотишко.

– Почему эконом скрывает золото в море?

– Здесь безопаснее. Никто не найдет.

– Но ведь ты догадался?

– Я следил за ним.

– А ты где бы спрятал?

– В землю зарыл, – выпалил Диего.

– Эх, моряк! – усмехнулся итальянец. – Я думал, вспомнишь о корабле.

Лодка мягко уткнулась носом в буй, потянула его за собой и остановилась.

– Если найдешь, дай нам понемногу! – попросил Колон.

– Отнесу Христофору, он знает, что с ним делать, – отказался Микеле.

Он привязал лодку к деревянному поплавку, скинул рубашку, нырнул в воду. Через минуту черная голова итальянца всплыла на поверхность.

– Нашел? – нетерпеливо заерзал на доске Диего.

– Нет.

– Попробуй еще раз, – посоветовал де ла Коса.

Сейчас, сейчас… – отфыркивался моряк.

Он набрал в легкие воздух, скрылся под водой.

– Нашел? – вновь не выдержал Диего, увидев показавшегося в волнах друга.

– Там нет сумки, – устало пробормотал Микеле.

– Глубоко нырнул? – допытывался кормчий, когда он переваливался через борт.

– До дна.

– А эконом нырял?

– Нет.

– Значит, здесь что-то другое, – сообразил Колон. – Не зря же де Писа плавал сюда!

– Надо осмотреть буй, – смекнул Микеле, стряхивая с густых волос соленые капельки. – Наверное, он засунул золото внутрь ящика. Открой его! – велел сидевшему у поплавка пилоту.

Де ла Коса пошарил в темноте руками, нащупал задвижку с клином, приподнял крышку.

– Что там? – заволновался Диего.

– Бутыль с пробкой, – разочаровал друзей де ла Коса, – а в ней бумаги.

– Ищи золото! – торопил Диего.

– Здесь пусто.

– Дай, я посмотрю! – Микеле оттолкнул товарища, заглянул в ящик, взял в руки прозрачную стеклянную бутыль, вынул из широкого горлышка пробку, вытащил уложенные в свиток бумаги. Стараясь не замочить документы, разобрал крупные буквы: – «Их Величествам, Королям Кастилии и Арагона, дону Фердинанду и доньи Изабелле…»

– Ого! – воскликнул Диего. – Это донос!

– Читай дальше! – попросил де ла Коса.

Микеле разобрал несколько строк, убедился в важности находки и сказал:

– Мы нашли нечто дороже золота. Адмирал даст нам за бумаги по куче монет.

Моряки закрыли крышку том-буя, поплыли к берегу.

* * *

Утром солдаты арестовали Берналя де Пису, привели к Колумбу. Заметив на столе списки участников заговора и письмо к монархам, эконом покаялся во всем. Это спасло ему жизнь. Вице-король имел право казнить преступников, но, учитывая добровольное признание, смилостивился над врагом, только сильно напугал его. Берналя де Пису привязали к позорному столбу на непросохшей от грязи площади, прочитали смертный приговор. Он упал на колени, молил солдат о пощаде. Приговор обещали привести в исполнение на рассвете следующего дня.

Весь день эконом провел у позорного столба. Люди в страхе избегали его, ждали арестов дворян. Вечером адмирал зачитал донос де Писы с подписями идальго, огласил список бунтовщиков. Наступила предгрозовая тишина, охрана короля застыла в полном боевом облачении.

– Данной мне властью повелеваю: – слабым голосом произнес Колумб, – простить участников готовящегося мятежа и не винить в дальнейшем за противозаконные действия.

Немного передохнув, Христофор сказал собравшемуся народу:

– Если бы планы главного эконома осуществились, бутовщики увели бы в Кастилию корабли с продовольствием, обрекли нас на голодную смерть. Пусть они живут в Изабелле, смотрят вам в глаза. Это тяжелое испытание для них.

– Казни бунтарей! – закричали люди.

– Утопи в море!

– Умори голодом!

– Четвертуй!

– Нет! – возразил Колумб. – Я не пролью крови кастильцев. Они должны искупить вину перед вами. Правильно я говорю, отец Бойль?

– Истинно так, – кивнул сраженный его добротой священник.

– Помилуйте меня! – взмолился эконом.

– Завтра ты умрешь! – пресек просьбы адмирал.

* * *

На рассвете у позорного столба в розовых лучах зари пораженные поселенцы увидели поседевшего за ночь Берналя де Пису. Он стоял на коленях и молился. Его мокрые штаны воняли испражнениями и мочой.

Когда солнце поднялось высоко, высушило обильную росу и согрело землю, у сооруженного вечером помоста собралось все здоровое население Изабеллы. Последним пришел вице-король. Брезгливо поморщившись, он взошел на эшафот и объявил о намерении отправить эконома в Кастилию, чтобы Фердинанд с Изабеллой решили, как с ним поступить, а до тех пор зачинщик мятежа будет сидеть под стражей в ножных и ручных кандалах.

От нервного перенапряжения де Писа без чувств повалился на землю. Народ одобрил приговор короля. Первый мятеж в колонии закончился бескровной победой адмирала.

* * *

Несмотря на проливные дожди и эпидемию болотной лихорадки, за два месяца жизни в Изабелле испанцы построили двести домов, особняк вице-короля с просторным подвалом для тюрьмы, огородили забором часть поселка, вырыли ров, начали прокладку канала для чистой питьевой воды. Христофор мечтал возвести на площади каменную церковь со зданиями правительственных учреждений. Сил и средств не хватило на это.

Закончилась пора дождей. Колонисты обработали поля вокруг города, посадили хлебные злаки, дыни, овощи, сахарный тростник, виноград, прочие виды полезных растений. В жирной влажной почве семена быстро проросли, дали хорошие всходы. Для коз, овец, свиней соорудили загоны, лошадям построили конюшню.

Сделали много, а Колумб хотел до возвращения кораблей Торреса совершить еще больше. Ему не терпелось закрепиться во внутренних золотоносных районах, найти на «материке» страну Великого хана.

Расправившись с Берналем де Писой, адмирал приказал готовиться к походу в Сибао. Жители Изабеллы воспрянули духом. Все волонтеры желали отправиться с адмиралом, намыть полные карманы золота.

Солдаты вынули из сундуков позеленевшие от сырости доспехи, принялись чистить пластины до блеска, чтобы поразить своим видом голых туземцев. Кузница гудела от звона оружия, мастера чинили латы, ковали мечи, наконечники копий. Конюхи вывели в поле отощавших лошадей, выбрали способных нести на себе закованных в броню рыцарей. Родовитые идальго соглашались воевать только на лошадях. Даже монахи засобирались в поход, намеревались крестить краснокожих туземцев. Испанцы забыли о раздорах, в едином порыве готовились к экспедиции. В конце недели адмирал устроил смотр, взял для отряда четыреста здоровых пехотинцев и двадцать всадников. Войско отправлялось в земли Каонабо, уничтожившего Навидад. Ослабленных и больных колонистов обязали присматривать за полями в Изабелле, защищать ее от набегов туземцев.

Эспаньолу пересекают четыре горных хребта, высотою свыше трех тысяч метров. Самый высокий из них – Центральные Кордильеры образует становой хребет острова. Вдоль северного берега тянутся Северные Кордильеры, за которыми в широком межгорье лежит Сибао. Дорога в страну касика проходит по крутым вершинам Северных