Виктор Тихонов творец "Красной машины". КГБ играет в хоккей - Федор Раззаков

Александров от души рассмеялся этой шутке — девушка ему явно нравилась.

— Что привело вас в аэропорт? — возвращая документ на прежнее место, спросил Александров.

— Встречаю подругу — она должна прилететь из Симферополя. А вы тоже кого-то ждете?

— Нет, я улетаю.

— Куда, если не секрет? — поинтересовалась Анжела.

В этот самый миг тот же женский голос по громкой связи объявил о начале регистрации на рейс до Усть-Каменогорска. Заметив, как потянулась к спортивной сумке, стоявшей на скамейке, рука хоккеиста, девушка тут же обо всем догадалась.

— Бежите от разъяренной толпы? — спросила она.

— Да, знаете, хочу съездить на родину — туда, где меня не будут упрекать в звездной болезни.

— В таком случае, желаю вам удачи, — стараясь, чтобы ее голос был бодрым, произнесла Анжела.

На самом деле она была обескуражена таким ходом событий и не знала, что ей теперь предпринять. Вдалеке, за спиной Александрова, она видела, стоявшего у киоска «Союзпечати» Егора Красовского и мысленно представляла его скорое разочарование от того, что их миссия ни к чему не привела.

— Не хотите оставить мне свой адрес? — первым прервал молчание Александров.

— Зачем?

— Когда вернусь, приглашу вас куда-нибудь.

— А когда вы вернетесь?

— Думаю, до конца недели управлюсь.

— Боюсь, к тому времени я уже буду занята другим.

Анжела рассчитывала на сиюминутный эффект от своего знакомства с хоккеистом, но вовсе не предполагала, что общение с ним растянется на неделю, а то и больше. Ведь материал Егору надо было раздобыть как можно скорее.

— В таком случае, приятно было познакомиться, — смущенно улыбаясь, произнес Александров и, перекинув ремень сумки через плечо, отправился к стойке регистрации.

Когда Анжела подошла к Егору, тот первым делом спросил:

— Куда он направился?

— Регистрироваться на рейс до Усть-Каменогорска.

— Японский бог! — в сердцах воскликнул журналист. — Когда вернется?

— В конце недели.

— Значит, плакала моя статья.

— Черт с ней с этой статьей, лишь бы ты не плакал, — беря Егора под локоть, произнесла Анжела.

— Ты не понимаешь, как мне нужна эта публикация. Это же такой благодатный материал! И ведь так здорово все устроилось — он даже ни о чем не заподозрил. Ах, как жаль, что все так глупо расстроилось.

— Тебе действительно так нужна эта чертова статья? — отпуская руку Егора, спросила Анжела.

— Стал бы я затевать эту авантюру, если бы мне было все равно. Да и шефу уже обещал.

— Но что ты предлагаешь: бежать к нему, упасть в ноги и попросить сжалиться — прямо здесь дать тебе интервью?

— Ну, откуда я знаю, что делать? — развел руками Егор. По его лицу было видно, что он в отчаянии.

Какое-то время они молчали, думая каждый о своем. Наконец, первой прервала молчание Анжела. Голосом, полным решимости она внезапно объявила:

— Хорошо, идем к кассе за билетом.

— Каким билетом? — Егор уставился на девушку изумленным взором.

— До Усть-Каменогорска, — без тени улыбки на лице ответила девушка. — Я полечу вместе с ним. Постараюсь смягчить его сердце прямо у него на родине — разузнаю все секреты и попытаюсь побыстрее вернуть его назад.

— Я не верю своим ушам, — Егор схватил Анжелу за плечи и заглянул ей в глаза, пытаясь понять — шутит она или говорит серьезно.

— Если ты будешь продолжать рассматривать меня, в кассе могут кончиться билеты.

— Но как ты объяснишь ему свою поездку?

— Я надеюсь не попадаться ему на глаза до самого Усть-Каменогорска, а там буду действовать по обстановке. Не станет же он прогонять от себя девушку, которая прилетела в его город вслед за ним?

— Но как быть с твоей работой?

— У меня есть парочка отгулов. Тебе только надо позвонить Светке Негоде и предупредить ее о моем отъезде. Причину его придумай сам.

— Ты золото, Анжелка! — Егор от души обнял девушку, после чего они вдвоем бросились в кассу покупать билет до Усть-Каменогорска.

9 февраля 1977 года, среда, Москва, Спорткомитет СССР

В середине дня старшего тренера сборной СССР по хоккею Бориса Павловича Кулагина вызвали в союзный Спорткомитет. Спустя час он уже припарковал свою «Волгу» на стоянке в Скатертном переулке и, прихватив из машины кожаный дипломат, вошел в здание Спорткомитета. Он направлялся к лифту, когда в вестибюле буквально лицом к лицу столкнулся с журналистом Дмитрием Рыжковым, чью статью «Удар в спину» он прочитал пару часов назад. Причем статья увлекла его настолько сильно, что он «проглотил» ее, не поднимаясь в квартиру — прямо у почтового ящика. И вот теперь автор этой публикации стоял перед ним и крепко сжимал его ладонь в своей.

— Куда торопимся, Борис Павлович? — поинтересовался журналист, после того как они обменялись рукопожатиями.

— Спешу к Кондратьеву на предмет товарищеских игр сборной.

— Опять полетите в Скандинавию за финскими дубленками? — не скрывая иронии, предположил Рыжков.

— Лично у меня дубленка уже есть — только что сдал ее в гардероб, — с серьезным выражением лица ответил Кулагин.

— С составом уже определились?

— Рано еще, но костяк сформирован.

— Сенсации будут?

— Обязательно. Вот, например, хочу взять туда Бориса Александрова.

— Шутите? — секунду назад улыбчивое лицо журналиста стало серьезным.

— Один ноль в мою пользу, — теперь уже настала очередь тренера улыбнуться. — Как я могу взять в сборную Александрова после того разноса, что ты устроил ему сегодня в «Советском спорте»? Я же не самоубийца.

— А если бы статья не появилась, то вы бы его, конечно, взяли?

— И тогда бы не взял, хотя на меня со всех сторон нападают: дескать, почему не обкатываете молодежь? Вот и ты, кстати, тоже неоднократно об этом писал. Даже, помнится, пострадал за это.

Кулагин имел в виду историю, когда Рыжков выступил на страницах «Советского спорта» с критикой по адресу руководства сборной СССР, которая формирует команду в основном из игроков трех московских клубов, игнорируя талантливую молодежь, играющую на периферии. За этот выпад журналиста сделали невыездным — посылать за границу на различные турниры его перестали.

— Я и сейчас стою на том же — не видите вы перспективную молодежь с окраин, — повторил свой прежний тезис Рыжков. — Небось, и в этот раз насобирали игроков только из Москвы?

— Не дави на мозоль, Дмитрий, мне еще с Кондратьевым предстоит говорить, — взмолился Кулагин.