Елена Глинская. Власть и любовь. Книга 1 - Александр Михайлович Козлов

— Не оценили они, голубушка, милость твою великодушную, когда назначила их председательствовать и верховодить Боярской думой. Мало им, зверью кровожадному, перста твоего — хотят теперь всю руку сожрать и тебя саму всю целиком тоже.

— Не время нравоученья мне читать, дядя! — побелела молодая женщина. — К чему сейчас твои упреки, коли власть у нас с тобой отымают!

— У нас с тобой? — переспросил старый боярин с иронией в голосе.

Елена Глинская впилась в него горящим взглядом, губы ее лихорадочно дрожали:

— Не время, говорю! — повторила угрожающим голосом.

Задыхаясь от волнения, она бросила тревожный взгляд на дверь, за которой мирно почивал в своей комнате маленький Иоанн, не подозревающий о надвигающейся опасности.

Михаил Львович поймал этот взгляд, ближе подошел к великой княгине, обратив на себя ее внимание.

— Тебе не нужно тревожиться, покамест время терпит, — сказал он, ободряюще сжимая ее локоть.

— Что же нам делать? — прошептала она, глядя на него с надеждой.

Михаил Глинский вздохнул.

— У меня есть план, — ответил он, и в его глазах вспыхнул хитрый огонек. — Правда, рискованный да неизвестно, получится ли все так, как я замыслил, но сие — наш единственный шанс,

Елена внимательно слушала его, понимая, что их следующий шаг определит ее судьбу. Она окинула опочивальню оценивающим взглядом, восхищаясь роскошью, которая ее окружала. Возможно ли допустить, чтобы все это великолепие: красота великокняжеской опочивальни, богатство Кремлевского дворца и сокровища державной казны — досталось кому-то другому, а не ей!

— Говори, Михаил Львович, я готова! — произнесла она твердым голосом, и в глазах воспрянувшей духом правительницы снова вспыхнул тот стальной огонек, которого так боялись ее враги.

В эту ночь ей так и не удалось заснуть, несмотря на усталость. Она подошла к окну и взглянула на просыпающийся Кремль. Солнце еще не взошло, но первые лучи уже окрашивали башни в золотистый цвет. Елена знала, что у нее еще много времени, прежде чем ее сын станет достаточно взрослым, чтобы править самостоятельно. Однако расслабляться нельзя: она должна использовать каждую минуту этого времени, чтобы укрепить его положение на троне, даже если это будет стоить ей жизни.

Глава 7

Глинская в черном вся стоит,

По мужу искренне скорбит.

А Оболенский в степь помчал,

Наказ казакам передал,

Чтоб земли наши охраняли —

Врагов к Москве не подпускали!

Сорок дней после ухода великого князя Василия III ознаменовались грандиозным поминовением.

Елена Глинская, облаченная в траурные одежды, с непритворной скорбью в глазах, организовала торжественные богослужения по всем канонам православной веры. В величественном Успенском соборе, хранившем память о многих поколениях московских правителей, прошла торжественная литургия, за которой последовала проникновенная панихида.

В то время как молитвы наполняли воздух, в тени колонн собора митрополит Даниил тихо беседовал со своим духовником, обсуждая происходящее и значение этих священных моментов. Однако вскоре разговор принял иное направление, и глава Московской епархии словно невзначай заметил:

— Не по-нашему сие, когда жена на престоле — что скажут иные княжества?

— Владыка, — ответил духовник, — важно не то, кто правит, а как правит. Княгиня Елена умна и тверда духом.

— Слишком тверда! — зыркнул на него митрополит, чем поверг исповедника в замешательство и напрочь отбил у него охоту продолжать этот опасный разговор.

Великая княгиня повелела устроить поминовения не только в Москве, но и во всех крупных городах державы. В каждом храме, от северных земель до южных границ, звучали молитвы за упокой души почившего правителя. После служб устраивались обильные трапезы, за которыми делили хлеб как знатное духовенство, так и простой люд.

Особое внимание Елена Глинская уделила делам милосердия. По ее велению в день сороковин великого князя щедро раздавали милостыню: беднякам дарили деньги и еду, нищим странникам открывали княжеские столы, приютам и больницам оказывали щедрую помощь, а монастыри получили богатые вклады.

Для проведения служб были приглашены лучшие церковные певчие. Их голоса, подобно звукам небесных арф, исполняли печальные песнопения, посвященные памяти усопшего. Весь день в княжеских палатах Кремлевского дворца горели свечи и лампады, а монахи непрестанно читали молитвы, наполняя пространство благоговением.

Елена Глинская, воплощение скорби и достоинства, лично присутствовала на каждой церемонии, демонстрируя свою глубокую веру и преданность памяти мужа. В ее глазах читалась неизменная печаль, а движения были исполнены достоинства. После церковных служб она уединялась в своих покоях и в тишине предавалась молитвам.

Эти торжественные поминовения стали не только данью памяти великому князю, но и символом преемственности власти. Пышные церемонии показывали подданным, что государство остается сильным и стабильным под управлением мудрой правительницы при малолетнем наследнике престола.

В тот же день, в память о супруге, Елена Глинская повелела заложить несколько новых храмов и монастырей. В Расходной палате Кремля, где собрались самые влиятельные бояре для обсуждения государственных расходов и доходов, царила торжественная тишина.

На совещании не присутствовал князь Телепнев-Оболенский, и его отсутствие не осталось незамеченным.

Елена Глинская обвела взглядом собравшихся и произнесла:

— Достопочтенные бояре! В память о моем супруге, великом князе Василии III, я повелеваю заложить новые храмы и монастыри. Пусть они вознесутся к небесам золотыми куполами и станут вечным памятником нашему правителю.

Боярин Василий Григорьевич Морозов, склонив голову, молвил:

— Государыня, это благое намерение. Следуя древней традиции наших предков, мы увековечим память великого князя в камне и золоте, дабы потомки помнили его деяния.

— Храмы и монастыри не только прославят князя, но и станут оплотом веры и мудрости на многие века, — добавил боярин Дмитрий Ростовский.

— Да будет так, — утвердительно кивнула Елена Глинская. — Пусть зодчие приступят к работе немедля. А вы, бояре, проследите, чтобы все было исполнено в лучшем виде, подобающем памяти великого князя.

Она с вызовом посмотрела на Василия Шуйского. Думный боярин понял, что правительница ожидает его мнения по поводу только что принятого решения и готова к схватке, если оно не совпадет с ее собственным. Василий Васильевич не стал рисковать и омрачать и без того печальную обстановку. Не произнося ни слова, он склонил голову в знак согласия, и остальные бояре последовали его примеру.

Тут же палата наполнилась шепотом голосов — бояре обсуждали предстоящие дела, планируя закладку новых святынь, которые вскоре должны были подняться над московскими улочками, вознося к небу свои золотые купола.

А тем временем князь Иван Телепнев-Оболенский во главе многочисленного отряда стрельцов находился у южных рубежей государства с важной миссией. Официально Елена Глинская поручила ему проверить состояние крепостей и гарнизонов в Стародубе, а также боеспособность войск на границе