Орлы или вороны - Дэвид Мартин

Ознакомительный фрагментидти по ней не легче, чем по снегу. Вдруг фонарь осветил покосившуюся деревянную постройку. Виктор с радостью подошёл ближе. Это был полуразвалившийся сарай. Крыша наполовину упала внутрь. Стены тоже готовы были рухнуть. Посветив вокруг, он увидел ещё какое-то строение, выглядевшее как гараж. И, наконец, вот он. Чуть поодаль стоял добротный одноэтажный бревенчатый дом. По сравнению с другими постройками он не выглядел таким уж старым. Наоборот, дом смотрелся, как будто вполне даже жилой. Виктор не был труслив, не имел предрассудков, связанных с какими-то духами или привидениями. Он проделал такой путь один по лесу без малейшего намека на страх, но тут вдруг почувствовал, что ему некомфортно заходить внутрь. Более того, он ощутил какую-то явную тревогу. Хотелось отойти подальше от этого дома. Это чувство он не мог сам себе объяснить. Прямо мурашки по коже. Опять вспомнилось, как кто-то из учителей сказал: «Если тебе страшно, подумай о чём-то хорошем, о самом лучшем эпизоде твоей жизни». Попробовал подумать о море: тёплый песок, яркое солнце, зеленоватые волны и счастливая загорелая Анька. Правда, беспокойство стало пропадать, страх немного отходить. Виктор подошёл к двери, подергал. Закрыто. Светя фонариком, пошёл вокруг дома. Некоторые окна были закрыты ставнями, некоторые нет. Ни одного разбитого стекла, всё как новенькое. Николас говорил, что был здесь лет двадцать назад. Значит, возможно, после него здесь ещё кто-то жил. Виктор обошёл вокруг. С другой стороны был небольшой дровяник и ещё одна дверь в дом. Эта дверь тоже была закрыта, но, когда Виктор подёргал сильнее, она немного подалась. Посветив фонариком в щель, он увидел, что она закрыта изнутри деревянной задвижкой. Нашёл в дровянике несколько досок, достал из рюкзака маленький походный топорик, вставил в щель, отжал сильнее. Затем, просунув в открывшийся проём доску, при помощи рычага надавил. Что-то хрустнуло, и дверь приоткрылась. Виктор приподнял задвижку, освободив петли, вошёл. Похоже на сеновал или коровник. Прошёл дальше. Добротная дверь на мост. Открыта. Вдоль стен стояли столы, на вешалке из обычных гвоздей, вбитых в стену, висела верхняя одежда. Ещё одна дверь. Плотная, мощная, гладко обструганная. Открыл. Пригнувшись, зашёл. Комната была огромная, не меньше пятидесяти квадратных метров. На полу — ковровые дорожки. У стен — широкие деревянные скамейки, в углу — большой обеденный стол. На стенах — рамки с фотографиями, несколько икон. Больше всего Виктора поразила печь. Огромная русская печь стояла посреди избы. Он слышал, что раньше люди мылись в таких печах, но видеть не доводилось. Виктор уловил слабый запах пыли. Такой запах обычно бывает в нежилых местах. Похоже, здесь всё-таки давно никого не было. Однако, несмотря на заброшенность, всё здесь было таким по-хозяйски основательным, таким суровым и в то же время уютным, что на душе сразу потеплело. Немного напрягала мысль, что он, по сути, вломился в чей-то дом. Это была чья-то собственность, хоть и находилась в жопе мира. О том, что дом никому не принадлежит и никто здесь не живёт, ему поведал человек, с которым он был знаком всего несколько часов. Особенно теперь, здесь, на месте дом не выглядел заброшенным, наоборот, всё было на своих местах. Как будто хозяин сделал уборку, собрался и ушёл. И не вернулся. Ладно, хватит на сегодня ребусов, он подумает об этом завтра. Включил мобильник. Связи, конечно же, нет, но часы показывали около трёх ночи. Самое время забраться спать. Было, конечно, прохладно, но Виктор разулся и даже снял верхнюю одежду, оставшись только в трико и свитере. На большой заправленной кровати ромбиками стояли больше десятка подушек разного размера. Аккуратно сложив их на скамейку, Виктор забрался под толстенное ватное одеяло, вытянул ноги и только теперь почувствовал, как он устал. Он закрыл глаза и почти сразу же уснул.

Усталость взяла своё, и, когда Ярский проснулся, было уже около полудня. В окна ярко светило весеннее солнце, но в доме было прохладно. Вылезать из-под тёплого одеяла не хотелось. Виктор позволил себе немного поваляться, но потом быстро встал и оделся. В конце концов, не для того он сюда шёл, чтоб полдня греться под одеялом. Днём дом выглядел гораздо веселее. Появилось желание сразу растопить печь, но не стал. Мало ли чего. Огляделся. В углу, прямо под иконой, на деревянной полочке стояла большая, высотой в полметра, запылённая скульптура — символ буддизма. В позе лотоса, с добрым лицом, сидел китайского вида дядька. На стене Виктор увидел чёрно-белый символ Инь-янь, два завитка с точками. Получалось, что здесь всё было перемешано: и православные иконы, и символы восточной религии. Стал рассматривать изображения в рамках на стене. На старых чёрно-белых фотографиях позировали разные люди — в основном, китайцы, а может, корейцы — все они были с суровыми лицами, ни одной улыбки. По одеждам было видно, что фотографии сделаны давно, скорее всего, в середине прошлого века, а некоторые ещё раньше. Мужчины были в традиционных китайских безворотниковых одеждах, женщины — в длинных платьях. Многие фотографии выцвели, и на них было ничего не разобрать. В углу, прямо над статуей Будды, висела большая деревянная икона с лампадкой под ней. Рядом — несколько икон поменьше. Виктор был не силён в религии, но святых, изображенных на иконах, узнал. Раньше видел. Он не знал их имен, но не раз бывал в православной церкви и даже считал себя немного христианином. Да уж, даже ему, далёкому от религии, это всё казалось по меньшей мере странным. Можно представить негодование, какого-нибудь ревностного православного батюшки, случись ему оказаться в этом необычном месте. Прошёлся по комнате, с интересом оглядывая интерьер. У стены красовался большой деревянный старинный сервант. В нём, за пыльными стеклянными дверцами, стояла посуда. Он выдвинул ящик. Там один к одному сложены столовые приборы: вилки, ножи.

— Хоть заезжай и живи, — Виктор улыбнулся.

Николас говорил, что то, за чем надо было переться в эту глушь, спрятано где-то в погребе под домом. Оставалось найти этот погреб. Метр за метром он обошёл всю комнату, поднимая пыльные ковровые дорожки, тщательно обследуя пол из ровных широких досок. Никакого люка или двери не обнаружил. Он уже пожалел, что точно не расспросил Николаса, в каком хотя бы месте этот злополучный подвал (или как он там называется). Но тогда, в поезде, ему и в голову не приходило, что он всё же соберется в этот загадочный путь. Тогда это просто казалось хохмой, сказкой подвыпившего фантазёра. Но позже зерно интриги, умело посаженное Николасом, проросло и дало свои плоды. Дня не проходило, чтобы

---

Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги

---