Под парусом сквозь века. Век XIX. - Никита Владимирович Ежов

«Шлюп Его Величества «Спиди», у берегов Барселоны, 6 мая 1801 года, четыре мили южнее Каслелло Ферро,

СИР,

Я с удовольствием сообщаю Вам, что шлюп, коим имею честь командовать, после взаимных преследований и горячего боя, захватил испанский фрегат-шебеку о тридцати двух орудиях (двадцать две длинноствольные двенадцатифунтовки, восемь девятифунтовок и две тяжелые карронады) под названием «El Gamo», под командованием дона Фрасиско де Торриса, с экипажем в триста девятнадцать морских офицеров, матросов, морских пехотинцев и внештатных.

Из-за неравенства сил, вынужденный пойти на рискованный и решающий шаг, я принял решение подняться на борт вражеского корабля. Вместе с лейтенантом Паркером, а так же мистером Кокрейном (младший брат нашего ГГ — Пр. пер.), боцманом и всем экипажем высадили абордажную команду на палубу, и благодаря решительности и стремительности атаки заставили противника спустить флаг.

Я скорблю о потере нескольких человек из экипажа, а так же лейтенанта Паркера, получившего множество ран от мушкета и шпаги, боцмана, получившего тяжелую рану и одного матроса.

Должен сказать, что не может быть более смелого, хладнокровного и решительного поведения, чем у команды «Speedy».

Рекомендую Вашей Светлости лейтенанта Паркера и достопочтенного мистера Кокрейна, заслуживающих всяческого одобрения и поощрения. С удовольствием признаю поведение боцмана, плотника и старшины, а также благодарю за мастерство мистера Гатри, судового хирурга.

Имею честь, и т. д.

КОКРЕЙН»

Популярность удачливого капитана взлетела до небес. В салонах знать обсуждала дерзкий захват «El Gamo», моряки мечтали попасть на корабль к удачливому капитану.

Достоверно неизвестно, что послужило причиной дальнейших событий. «El Gamo» был подарен правителю Алжира, а призовые были выплачены команде «Speedy» по принципу «остаточной стоимости» — стоимость корабля за вычетом повреждений.

Почта и новости в те времена шли долго, и в Лондоне еще не знали, что Томас Кокрейн уже находится в плену.

Рейд на Оропесу и пленение

8 июня коммандер Кокрейн на своём бриге вместе с коммандером Пуллингом на бриге «Kangaroo» («Кенгуру») захватили и взорвали небольшую береговую башенку в Альмонаре. На утро 9 июня два брига заметили испанский вооруженный конвой — и бросились в погоню. И немного увлеклись.

Весь следующий день два брига обстреливали прибрежную башню Оропесы и корабли сопровождения. К вечеру огонь с башни был подавлен, корабли сопровождения либо потоплены, либо бежали. Около полуночи из бухты попытались прорваться три испанских брига, которые были захвачены командами Кокрейна и Пуллинга.

Когда Томас Кокрейн отправил новую абордажную партию на шлюпках, он обнаружил, что остальные корабли конвоя выброшены на берег. Добираться до Порт-Маона было довольно рискованно — «Kangaroo» истратил весь боезапас, а на «Speedy» ядер и пороха не хватило бы даже на скудный бортовой залп.

3 июля везение всё же оставило Кокрейна — его бриг наткнулся на эскадру из трёх линейных кораблей под командованием адмирала Линуа. Кокрейн пытался максимально облегчить корабль, выбросив за борт все пушки, ядра и даже слив пресную воду — но не смог уйти от французов. После первого же залпа, данного чуть выше палубы, коммандер приказал спустить флаг. Капитан линейного корабля, взявший на борт Томаса, вернул ему шпагу — знак признания доблести врага.

Битву в заливе Альхериас, произошедшую несколькими днями позже, Томас Кокрейн наблюдал уже с берега (по другим данным — с борта французского корабля в качестве пленника). Вскоре после битвы Кокрейн и команда «Speedy» были обменяны и вернулись в Англию. Как и во всех случаях сдачи корабля врагу, Томас Кокрейн предстал перед военным судом, который вынес вердикт — «с честью оправдать».

Вскоре по прибытию Томаса Кокрейна повысили до звания капитана. Новое назначение наш герой получил нескоро — 25 марта был заключён Амьенский мир. Живя на половинном жаловании, Томас Кокрейн посещал Эдингбурский университет и мечтал о новом назначении.

Адмирал четырёх держав. Часть 2. Морской Волк

"Морская ссылка в грёбаной унылой ванне"

Итак, 1803 год.

Первым Лордом Адмиралтейства в то время был Джон Джервис, граф Сент-Винсент. В своё время Кокрейн ненавязчиво смешал Джервиса с одним веществом, которое в Джервисе кипело из-за успехов молодого тогда ещё коммандера. В итоге с 1801 по 1803 год Томас Кокрейн жил на половинном жаловании без назначения. Это такое неприятное время для капитана, когда он вроде и на службе, вроде и при звании — но без корабля. И так как он теперь «сухопутный капитан», получает он лишь половину жалования. Хотя — хоть что-то получает.

Недолго Кокрейн наслаждался миром и тяготился бедностью — 22 мая 1803 года Великобритания объявила войну Франции. Томас Кокрейн получил назначение на 22х пушечный корабль «Араб».

Некогда это был французский капер под названием «Brave» («Храбрый»). В 1798 году корабль был захвачен капитаном Л.У. Холстедом на фрегате «Феникс». Холстед описывал корабль как «очень хороший корабль водоизмещением 600 тонн, покрытый медью и плывущий чрезвычайно быстро».

Корабль был переоборудован на Плимутских верфях, и в декабре того же года вышел в море под новым именем и британским флагом.

Когда же в 1803 году «Араб» попал под руководство Кокрейна, то получил нелестную оценку от нового капитана. Кокрейн, вспоминая «Араб», часто называл его «Углевозом», а плавал корабль по мнению Томаса «как стог сена». Разницу в мнениях Холстеда и Кокрейна вполне объяснима.

Во-первых, Холстед притащил приз. И чем дороже адмиралтейство выкупит приз, тем больше получит денег капитан и его команда.

Во-вторых, между захватом корабля и назначением Кокрейна прошло немалых пять лет. Даже для современнного автомобиля это немалый срок, а для корабля в начале XIX века и подавно.

Ну и в-третьих, в Плимуте вместе с новым именем корабль получил надстроенные кватердек и бак. Естественно, подобные изменения не могли не повлиять на ходовые качества судна, ставшего тяжелее и получившего более глубокую осадку.

Может, «Arab» и правда был таким жутким корытом, а может право было суеверие о том, что корабль отвечает взаимностью капитану — но удачи бывший французский капер Кокрейну не принёс. Дважды «Arab» сталкивался в портах с другими судами. В любом случае, есть назначение, и наш герой получил сверхважное задание — охранять китобоев и рыбаков у Оркнейских островов. Первым и единственным кораблём, захваченным Томасом Кокрейном на «Арабе» было американское торговое судно «Chatham». Звучит неплохо, если не задумываться о том, что это корыто принадлежало нейтральной державе, и мало того, что Кокрейн не получил «призовых» —