Молодость может многое - Александр Сергеевич Омельянюк

пока в щёку, лапая её, и пытаясь залезть под бюстгальтер. Поначалу она особо не сопротивлялась, пытаясь лишь увернуться от поцелуя в губы. Но когда Кочет без всяких поцелуев с трудом, но проник своей пятернёй под бюстгальтер, пытаясь оголить девичью грудь, Люда оттолкнула его руку и встала.

Тогда он попытался добраться до её трусов, но Люда в испуге отшатнулась от него. И Платон в неловком замешательстве сам отпрянул от неё, не зная, что теперь ей сказать.

— «Ты, что?! Давай! Для чего же мы тогда шли сюда?!» — тоже удивившись, спросил Кочет.

Но действительно очень удивившаяся и сильно испугавшаяся девушка, лишь молча сопя поправляла на себе одежду.

— «Ну, извини! Что-то меня повело?! Не сдержался! Ещё раз извини! И не подумай обо мне ничего плохого! Я не насильник какой-нибудь!» — успокаивал он Людмилу.

«Ладно! Пошли назад! Я уже нагулялась!» — несколько успокоившись, сама взяла она Платона под руку.

На обратном пути Кочет, как ни в чём не бывало, снова разговаривал с ней. И Люда поддержала разговор, повеселев. К их удивлению оказалось, что они родились в один день, но с разницей в три года. Платон проводил Люду до её общежития. Но Люда сама предложила продолжить сегодняшнее свидание на скамейке на берегу пруда, напротив его перемычки, спровоцировавшую Платона вспомнить:

— «А я в отрочестве здесь весной чуть было не провалился под лёд!?».

— «Наверно в компании мальчишек?!» — сразу определила Людмила.

— «Да! А ты как это поняла?!».

— «Так нам, комсомольскому активу, преподают основы психологии, в частности подростковой! У них главная особенность поведения, движущая сила его — это стадность и бравада друг перед другом!».

И они снова, сидя на скамейке, разговорились на разные темы, не заметив, как стемнело. Платон не спешил домой, всё ещё надеясь на интересное предложение, продолжая с удовольствием беседовать с Людмилой на различные темы, найдя в ней достойного себе собеседника. Но наступившая ночь всё гуще скрывала от его близоруких глаз очертания окружающих предметов. От наступившей ночной свежести он уже пересадил девушку с холодной скамейки на свои колени, и та позволяла его шаловливым рукам исследовать её грудную клетку. Незаметно они перешли на поцелуи, но Платон теперь не видел дальнейшего долгожданного продолжения, так как захотел по-маленькому.

И тут они услышали шум, приближающейся к ним ватаги пацанов. Те шли по берегу и пугали, встречающиеся им влюблённые парочки, видимо выбирая к кому пристать. И Платон внутренне напрягся. Ведь его куриная слепота при таком освещении делала его просто беспомощным.

— Эх! Мы попали?! Сейчас придерутся к нам, и изобью меня, а Люду вдруг изнасилуют?! Но бежать уже поздно и бесполезно! Это их точно ещё больше раззадорит и толкнёт на жестокость! Вот тогда мы с ней и испытаем на себе всю силу и неуправляемость стада!? Остаётся одно — спокойно сидеть и не бояться! И, главное, их не провоцировать! А дальше я буду действовать по обстановке! Жалко только, что почти ничего не вижу! Тем хуже для них! Буду бить, куда попало, но сильно! И руками и ногами! А жалко всё-таки, что я плохо вижу! Я даже их лиц вблизи не разберу! Но жду! — быстро соображал Кочет, внутренне уже готовясь принять на себя первый удар.

Тут толпа поравнялась с их парой и подошла ближе, окружив скамейку и посветив фонарём Кочету в лицо, от чего тот инстинктивно зажмурился. От напряжения у Платона чуть было не затряслись поджилки, а Людмила ещё сильнее вся прижалась к нему, тоже невольно зажмурившись.

— «А-а! Это Кочет! Пошли дальше!» — услышал Платон знакомый голос Саши Абушаева, видимо их вожака.

— «Саш! Это ты, что ли?!».

— «Да! Я!».

— «А как там Серёга?».

— «Уже вышел!».

— «Предавай ему большой привет!».

— «Передам! Он там про тебя всё время вспоминал! Тоже при случае просил привет предать!».

— «Санёк! А ты давай будь поаккуратней! Не повтори ошибки брата!».

— «Хорошо, буду!» — буркнул младший Абушаев, которому его старший брат давно передал уважение к Кочету.

— «Потому фонарь и носим!» — под смешки добавил кто-то из его компании.

— «А кто это такой? Надо было его…» — спросил другой.

— «О-о! Это не только Кочет, а ещё и Платон! Умнейший и мудрейший человек! А вот если бы ты попробовал, то он тебе точно все бы руки переломал и не только! Зверь парень!».

— «Как это?! Умнейший и зверь?!».

— «Да, так! Он ещё шестиклассником был самым сильным в нашей восьмилетке! Ремни на спор рвал, и руки, как тисками сжимал! А если кого толкал, то тот отлетал на несколько метров! Мой брат с другом вдвоём не могли его побороть, хотя были старше его на два года! А теперь ещё добавь и его удар ногой! Он мяч забивал с центра поля под перекладину! Сам видел!» — объяснил своим парням Абушаев, вызвав у них гул восхищения.

Но Платон этого уже не слышал. Лишь Люда ещё чутко прислушивалась к отдаляющимся голосам, пытаясь убедиться, что опасность миновала.

— «А ты, оказывается, в Реутове известная личность?!» — с радостным удивлением и уважением отметила она, вглядываясь в лицо Кочета.

Но тому было уже не до поцелуев, так как он ещё сильнее почувствовал необходимость туалета.

— «Ну, нам пора?! Пойдём, провожу!» — твёрдо предложил он.

— «Заходи завтра за мной в любое время! Спросишь, где комната Люды-комсорга!».

— «Хорошо! До завтра!» — быстро распрощался он, с трудом дотерпев до тёмного угла фабричного склада.

— Фу! Хорошо! Главное — вовремя! Но скажем дружно: на фиг нужно такое приключение, да ещё на ночь!? — с наслаждение оправился он, с этими мыслями быстро зашагав домой.

— Что-то у меня сегодня не сложилось!? А-а! Тринадцатое число! Хотя мне тринадцатого числа обычно как раз и везёт! А в чём же тогда мне сегодня повело? А-а! Не побили меня! И с Людой не получилось, может как раз к лучшему?! — по дороге домой анализировал он.

Но следующие вечера Платон посвятил мини-футболу. Проходя двором, он увидел множество малышни, и не только из их дома, игравшей видимо в дочки-матери.

— Вот и новое поколение к жизни готовится! Забавные они какие!? И мы наверно такими же были? — особенно умилялся он на одну девчонку, изображавшую свою бабушку.

В четверг, возвращаясь с Поповым с работы, Платон на углу фабрики повстречал, якобы случайно здесь оказавшуюся, Людмилу, которая сразу разбавила их компанию громким безапелляционным приветствием:

— «Платон! Привет! Какая неожиданная встреча?! Ты с работы?! Так нам по пути!».

— «Привет! Пошли! Знакомься: мой друг Валерий! А это Людмила!».

— «Очень