Молодость может многое - Александр Сергеевич Омельянюк

Но для этого, в связи с полной непригодностью для него бильярдного стола, Кочету пришлось срочно пожертвовать одним листом ватмана и начертить на нём футбольное поле, положив его на обеденный стол и прижав тяжёлыми металлическими воротами, производства Лазаренко и компании. И получилось даже лучше, так как борта теперь не мешали рукам. И игра началась. В первом матче московское «Динамо» Кочета со счётом 5:2 обыграло «Спартак» Лазаренко, который затем обыграл 3:0 ЦСКА Панова.

И в заключительной игре Платон одержал верх со счётом 7:0.

Но его футбольному самолюбию всё же был нанесён удар, когда он узнал, что его московское «Динамо» опять проиграло и с тем же счётом 0:1, но теперь в Ворошиловграде. Однако оно пока опять смогло удержаться на третьем месте.

Свою последнюю рабочую неделю Платон проводил разнообразно. Если не было дождя, то после домашнего полдника, мини-футбола, душа и ужина, он выходил на вечернюю прогулку с друзьями.

Но эти прогулки не радовали его.

Во-первых, он никогда толком не мог разглядеть лица, идущих им навстречу девушек, поэтому не предпринимал никаких действий для знакомства с ними, из-за чего некоторые кавалеры стали считать Кочета не компанейским и даже скучным.

Во-вторых, он к тому же не любил поддерживать их пустые разговоры, мудро отмалчиваясь, пока краснобаи соревновались друг с другом в красноречии и словоблудии, выпендриваясь друг перед другом.

И, в-третьих, он не любил общаться с посредственностью. И та отвечала ему взаимностью. Посредственность никогда не пускала Платона в свой круг, считая его белой вороной. В итоге это всегда оказывалось ему на руку. А он не отягощался этим, был свободным от мелочной мирской суеты, шёл свои путём, преодолевая трудности и достигая своих новых высот.

В подсознании Платон относился к таким своим друзьям пренебрежительно, не принимая их культуру и воспитание, не понимая их слабостей. Но внешне это тактично выражалось в его жалостливой снисходительности. Ведь мать всегда учила его относиться доброжелательно и даже участливо к сирым и убогим.

Но его друзья, в конечном счёте, не хотели себя считать таковыми. И кто понимал позицию Платона и не хотел принимать её на свой счёт, тихо, хотя и почтительно, уходили от него.

Другие же привязывались к нему надолго, как собачки к хозяину, как к старшему брату и даже к отцу.

А на вопрос матери, почему он вдруг перестал с кем-то дружить, в частности с ближайшим соседом Сашей Комаровым, Платон ответил:

— «Просто я не люблю людей с большим… знаменателем!».

Но вместе с тем Кочет никогда не зазнавался, относясь к себе самокритично, и понимая, что всегда где-нибудь найдётся кто-нибудь, хоть в чём-то превосходящий его, и даже, может быть, в его коронных делах, занятиях и увлечениях. Поэтому он был особенно внимательным к проявлениям такого перед собой преимущества, хотя бы, чтобы вовремя среагировать и взять чужой опыт, знания и умения себе на вооружение.

Привыкший всегда к своему авантажу перед многими, Платон Кочет теперь осознал, что уступает Юрию Сарычеву хотя бы в чистоте и искренности своих помыслов, особенно по отношению к женскому полу. С другой стороны, Платон прекрасно понимал, что это может быть со стороны Сарычева всего лишь простым ханжеством. И ещё и поэтому он с лёгким сердцем и на целый месяц распрощался со своими друзьями, после работы в пятницу 23 июля забежав домой, взяв заранее упакованную вещами сумку и выехав на дачу, пожелав Олыпиным удачной дальнейшей беременности. Ведь у Насти уже завершался её восьмой месяц.

Но больше всего Платона сегодня радовал сюрприз от его начальника Василия Гавриловича Юрова, после обеда объявившего ему, что Приказом № 1428/к от 23 июля 1971 года Платон Петрович Кочет переведён на должность инженера-технолога нормировщика Отдела Главного Технолога.

— Ур-ра! Я уже стал инженером! Ещё не окончил ВУЗ, а уже стал! После четвёртого курса! А это значит, что после диплома мне маячит должность уже старшего инженера!? Ур-ра! — про себя по пути домой радовался он, сразу поделившись новостью с Настей.

Ту же должность получил и её одноклассник, коллега Платона по работе и его одногруппник Юрий Максимов. А их общий друг Валерий Попов, который ещё в ноябре 1968 был принят в ОГТ, но официально оформленный на должность техника лишь в январе 1969 года, в январе этого года получил лишь приставку к ней, как технолог.

— Так получается, что младший нас с Валеркой по возрасту Юрка уже стал инженером и в возрасте младше нас?! Но особенно он обошёл Попова!? Но он по возрасту обошёл, стало быть, и меня!? — на короткое время мелькнула у Платона в голове досадно-завистливая мысль.

Но он отогнал её, ведь завидовать товарищу было негоже.

На даче мама поздравила сына, накормив сытным и вкусным ужином.

— «Сынок! Поздравляю тебя! Ты добился очень важного для себя достижения, став инженером! И не только по должности, но и по званию! И это звание теперь у тебя будет на всю жизнь! Ты никогда больше не будешь занимать должность ниже инженерной!» — поделилась она опытом.

— «Да-а?! Даже, если я перейду на работу в другую область?!».

— «Да! Именно так! И поздравляю тебя с началом отпуска! Ты только сначала всё же отдохни хорошенько, пока я буду с тобой! Ты ведь это заслужил?! А уж потом хватайся за свою столярку!».

— «Хорошо! Подумаю! Но, скорее всего, я буду чередовать! Это же полезней для отдыха!».

— «Полезней то — оно полезней! Но я, зная тебя, уверенна, что ты, как всегда, увлечёшься и будешь про всё остальное забывать!».

— «Но я постараюсь!».

— «А как там Настя?».

— «Да всё вроде бы нормально?!».

— «Ну, дай-то бог! Я тебе еды наготовлю и на днях съезжу домой! Кстати! Если тебе нужно будет срочно связаться, ходи звонить на вышку! Хозяин её очень добрый и интеллигентный человек Николай Владимирович! Меня с ним Вячеслав Михайлович Капин познакомил, и он предложил свои телефонные услуги! Скажешь, с какого ты участка и что ты Кочет! А у него тоже сын есть Георгий — твой ровесник! Но сейчас в армии служит!».

— «Хорошо! Воспользуюсь! Николай Владимирович, значит!?».

А вечером к ним приехала мамина двоюродная сестра по материнской линии Надежда, периодически и раньше заезжавшая к ним в гости ещё на Сретенку. И пока сёстры общались, Платон остался наедине со своими мыслями и планами. Неспешно он бродил по тёмному саду и огороду, обращая внимание