Бунтаро - Лейла Элораби Салем

еще детьми; мне было тогда тринадцать, а тебе одинадцать. Я был одним из тех японцев, которого посвятили христианству. Ты видел, как я не хотел переходить в эту религию. Но сейчас я привык. Мои учителя довольны мной. Я хорошо выучил христианские догматы, и теперь я монах.

Сейчас мы находимся в Риме. Меня все называют брат Николас. Я научился свободно говорить по латыни и португальском. И видит Мадонна, как я стараюсь изо всех сил.

Рим довольно большой город, но тем не менее, ужасно грязный. Все дома выложены из кирпича или камня. Улицы грязные. Горожане весь мусор выбрасывают на улицу и потому там заводятся множество крыс. Жители не моются, ходят в одной и той же одежде, пропитанной потом и грязью. Дети весь день проводят на улице, потому как за ними никто не смотрит.Из-за этого они начинают грабить лавки с товарами, издеваться над животными и дразнить прохожих.

Я также видел казнь, когда обвиняли невинного человека. Вот один случай: молодую пастушку обвинили в колдовстве (хотя она была невиновна) и сожгли на костре, привязав к столбу.

Видя все это, я вспоминаю свой дом, свою страну, где все так чисто и мирно. Скоро, наверное, нам удасться вернуться домой, и тогда при встрече я тебе всё подробно расскажу».

Бунтаро, дочитав письмо, глубоко вздохнул. Он внимательно посмотрел на Сувари и сказал:

- Вот, значит, какие белые варвары грязнули, если они даже моются каждый день!

- Это ужасно. Тот, кто не держит свое тело в чистоте, никогда не обретет здоровья.

- Только представляю, какой от них исходит зловонный запах, даже подойти не возможно! Фу.

Лекарь похлопал его по плечу и сказал:

- Не сравнивай Восток и Запад. В Европе нет никакой кеультуры. А у нас, на Востоке, всегда царит порядок, именно здесь зародилась культура человечества.

- Да.

Наступило молчание. Бунтаро посмотрел на нэцки, стоящие на тумбе, и несколько минут молился. Затем разделся по пояс и обратился к Сувари:

- Сделайте мне массаж, прошу вас.

- Конечно.

Бунтаро снова наслаждался массажем и был доволен тем, что ему удалось отвести разговор о войне. Сувари тоже молчал. Он радовался тому, что снова занимается своим любимым делом. Лекарь своими ловкими пальцами размял мышцы на спине молодого чекловека. Тот, в свою очередь, почувствовал облегчение в спине и голове.

Когда массаж был закончен, Бунтаро надел кимоно, засунул за пояс меч и вышел из каюты. К нему навстречу шел Хиро-Мацу. Крупными шагами старый генерал подошел к сыну и спросил:

- Как ты себя чувствуешь, сын мой?

- Лучше… Намного лучше.

- Я вижу. Хочу предупредить, что завтра утром мы причаливаем к берегу. Так что готовь своих людей.

- Да, отец, - потом помолчав, добавил, - сейчас начнется война. Остается два выхода – победа или поражение. Мне и вам предстоит воевать за нашего господина, но… Вообщем, я хотел сказать, что может быть, я погибну. И потому сейчас, пока не поздно, хочу попросить у вас прощение…

- Ладно, Бунтаро, оставим этот разговор. Сейчас не время это обсуждать.

- Почему, отец? Ведь я хочу мира между нами. Вы такой мудрый человек и поэтому сможете простить такого глупца как я.

- Я сказал, довольно! – вскрикнул Хиро-Мацу.

- Отец мой, я прошу вас…

- Уйди от меня! Ты всегда был глупцом, и ты им останешься.

- Простите меня… - Бунтаро замолк, увидев, что его отец направился в свою каюту.

Мужчина глубоко вздохнул. Он понимал, что поступил неправильно. Видя своего отца таким грустным и озабоченным, ему нужно был оставить его в покое, а он… «Я и правда глупец», - подумал про себя Бунтаро.

XV глава

Все воины были готовы. Каждый был в доспехах, до зубов вооружен, готовый прямо сейчас ринуться в бой. Командиры осматривали свои отряды, делая где надо замечания.

Бунтаро стоял рядом со своим отцом, смотря на отдаленный берег.

- Отец, - сказал он, - как вы думаете, стоит ли нам сразу броситься в бой или же попытаться поговорить с жителями близлежащих селений?

- Все будет зависеть от того, как нас встретят корейцы.

- Но господин Хидэеси приказал уничтожать все и вся, не так ли?

- Все мы узнаем в свое время, - спокойно ответил Хиро-Мацу.

Бунтаро промолчал. Он прекрасно знал, что спорить с отцом все равно, что стараться из свиньи сделать скакуна. Мужчина мельком взглянул на соседний корабль и его взгляд упал на Игури, который прикрываясь от солнца, рассматривал причал. «Негодяй! – думал Бунтаро. – Я так и жду, когда же смогу отомстить тебе за все».

Вдруг на всех кораблях раздался крик: «Внимание! Мы приближаемся к берегу. Готовьтесь!»

Кровь хлынула к лицу всех самураев, которые, наконец-то, дождались чего хотели. Бунтаро крепко сжал пистолет – подарок Сувари, и представил себя героем всей Японии, который смог захватить и Корею, и Китай и вообще весь мир.

Жители небольшой корейской деревушки стояли на берегу и внимательно наблюдали за вражескими кораблями. Мужчины, прикрывая женщин и детей, стояли кто с вилами, кто с дубинками.

Когда корабли причалили к берегу, дети с плачем бросились домой, стараясь увести своих родителей.

Первым на берег ступил Хиро-Мацу, так как он был самым старшим, и сказал:

- Зачем вы, простые люди, взялись за оружие? Неужели вы не знаете, что гостей из дальних стран нужно встречать с почестями?

Толмач перевел стоящей толпе слова старого генерала. Началось оживление и отрицательные возгласы. Один из крестьян вышел вперед и гордо произнес:

- Вы не гости наши, а враги. И потому мы вам не сдадимся!

Все остальные крестьяне дружно вскрикнули: «Долой врагов!» И начали дружно кидать в японцев камни.

Хиро-Мацу прикрываясь от ударов, забежал на палубу и, подойдя к Бунтаро, сказал:

- Сын мой, возьми десяток своих самураев, и пусть они расправятся с этой толпой оборванцев. Женщин и детей пусть свяжут, а мужчин можно и перебить.

У Бунтаро загорелись глаза радостным огнем. Наконец-то, он сможет показать своё воинское искусство. Мужчина взял с собой лучших воинов, которые без труда подавили мятеж. Женщины и дети были взяты в плен, а все мужчины до единого были зарублены.

Когда дорога на запад была очищена, Хиро-Мацу приказал всем самураем обосноваться в деревни, взяв пленных в качестве рабов.

Домов было в два раза меньше, чем японских воинов, и поэтому пришлось разместить по четыре человека в комнате. Хиро-Мацу и Бунтаро заняли дом старосты,